Дэвид Линч - Комната снов. Автобиография Дэвида Линча

«Твин Пикс: Сквозь Огонь» очень важен для вселенной «Твин Пикс», и я не удивлен, что люди провели эту связь. Она очевидна. Помню, каким я был счастливым, когда снял этот фильм. Все строили теории об истинном смысле сериала, и это было так здорово, и даже если бы я объяснил свою теорию, это не имело бы никакого значения. Во всем есть гармония, и если ты предан идее до конца, то эта гармония будет и в ней, что делает любую из теорий верной. Можно вернуться к ней спустя десять лет и взглянуть на нее совсем другими глазами – может быть, даже удастся разглядеть в ней что-то новое – это возможно, если искренне веришь в идею. Это одно из самых прекрасных свойств кино: оно создает мир и позволяет вернуться в него позже и исследовать его снова, если вера в основные его концепции сохранилась.

Дела с «Твин Пикс: Возвращение» складывались хорошо. Кто может знать, почему? Ведь все могло сложиться совершенно иначе. В Каннах есть традиция: если фильм получился, то после показа все встают и аплодируют. Я забыл об этом, и когда показ первых двух серий «Твин Пикс» на Каннском кинофестивале подошел к концу, то я встал и принялся искать выход, чтобы покурить, но рядом оказался Тьерри [Фремо], который сказал мне: «Нет-нет, тебе нельзя уходить». Аплодисменты не заканчивались. Это было так красиво. Я все-таки был в Каннах, хотя ничто к этому не вело.

Мое детство было очень счастливым, и я думаю, это помогло мне в жизни. У меня была замечательная семья, которая заложила во мне крепкий фундамент, что очень важно. Наверное, я был не лучшим отцом, потому что я редко был рядом со своими детьми, но это можно сказать и о моем отце. И все-таки он был со мной, понимаете? Может быть, дело все-таки не в присутствии, а в любви, которую ты ощущаешь даже через расстояние. Но все же мне кажется, мой отец справился со своей ролью лучше, чем я.

Я не знал, что стану знаменитым, но у меня возникало такое чувство, что все сложится хорошо. Не было ни момента, когда бы я подумал: «Ого, какая же у меня насыщенная жизнь». Я медленно, но верно набирал обороты, но в моей жизни было три поворотных пункта. Первый – в девятом классе, когда я познакомился с Тоби Килером во дворе Линды Стайлз. Тогда я захотел стать художником. Потом я встретил своего лучшего друга Джека Фиска. Мы с ним были единственными во всей школе, кто относился к искусству серьезно. Мы вдохновляли и поддерживали друг друга. Создание движущейся картины «Шестеро заболевают», грант от Американского института киноискусства, завершение «Бабушки», зачисление в Институт – все это тоже поворотные пункты. Но самым значимым был 1973 года, когда я начал медитировать – это была самая грандиозная перемена в моей жизни. Команда, работавшая над «Головой-ластиком» не замечала моей нехватки уверенности в себе, но мне ее действительно недоставало. Я знал, чего хотел, но не был уверен, и очень многие ребята со студии могли бы с легкостью разнести меня в пух и прах, так что медитация мне действительно очень помогла. Завершение «Головы-ластика» и то, что Мэл Брукс доверился мне и взял снимать «Человека-слона», который позже получил восемь номинаций на «Оскар» – все это было гигантским шагом вперед. А провал «Дюны» стал откровением – иногда очень полезно потерпеть унизительное поражение. Свободная работа над «Синим бархатом» и возвращение на правильные рельсы, встреча с галеристом Джимом Коркораном, который поверил в меня – все это также важно. Каждый новый роман изменял мою жизнь, и хотя в них и было нечто схожее, все они разные и по-своему прекрасные.

Практически невозможно взлететь без чьей-либо помощи, и я понимаю, как же мне повезло. Как я уже говорил, мама и папа сыграли ключевые роли в моей жизни, и Тоби и Бушнелл Килеры тоже. Когда я впервые приехал в Филадельфию, она оказалась странным местом, но я пытался найти там свой путь, и именно тогда Пегги Риви поверила в меня и поддержала. Тони Веллани, Джордж Стивенс-младший, Дино Де Лаурентис, мистер Буиг – каждый из них для меня важен. Любой, кто верит в тебя и имеет возможности воплощать задумки в реальность, очень важен. Дэвид Нэвинс тоже из таких людей, ведь именно он дал шанс «Твин Пикс: Возвращение». Знакомство с Анджело Бадаламенти и его музыкой стало настоящим подарком. Чарли и Хелен Лутес, которые руководили центром, где я изучал трансцендентальную медитацию, дали мне силы и поставили на путь медитации, а Бобби Рот стал мне братом в этом пути. Бобби всегда был моим спутником в мире Махариши – поездки и разговоры о медитации, основание Фонда Дэвида Линча. Бобби – это мозг и движущая сила. Ну а самую главную роль в моей жизни сыграл Махариши. Он изменил ее на космическом уровне, полностью и бесповоротно, так, что все остальное меркнет в сравнении с этим.