И вот я отправился в Париж, чтобы встретиться с Фрэнсисом Буигом в его офисе на верхнем этаже здания на Елисейских полях. Тони Кранц и Том Хансен отправились со мной, и они должны были присутствовать на этом собрании. Мы были в «Maison du Caviar» накануне – Тони пил вишневые шоты с водкой, а еще шел снег. В Париже выпало шесть сантиметров снега. Ближе к ночи Пьер привел девушек. В общем, Том и Тони не появились на той встрече, и я остался без моей команды. Прямо напротив меня сидел мистер Буиг, а по обе стороны от него – два французских парня, которые работали на него. Эти ребята смотрели на меня с такими улыбками, которые будто говорили: «Мы собираемся тебя распять». Им не нравилось, как Буиг входил в киноиндустрию, и от них несло дурной энергией.
В какой-то момент г-н Буиг сказал: «Расскажи мне историю Ронни-ракеты», и это было похоже на: «Если не расскажешь, то никакой сделки не будет – давай, покажи себя». Я думал, что у нас уже была заключена сделка, но потом произошло это. Я начал думать: «Я так далек от них; это так компания, с которой я хочу связываться». Я хотел выбраться из этого чертова здания, так что я встал и пошел к лифту. Я собирался взять такси, отправиться прямо в аэропорт и навсегда распрощаться с этими уродами. На лицах этих придурков по обе стороны от Буига играли типичные французские улыбки. Худшая часть Франции – это определенное самодовольство, и его в этих улыбках слишком много.
Так вот, Пьер увидел, как я ухожу, побежал за мной и принялся меня успокаивать. Я вернулся на встречу и сказал: «Я расскажу вам историю, но только если Пьер переведет». И вот я сижу, глядя прямо на мистера Буига, Пьер переводит, а те ребята молчат. Когда я закончил, повисла пауза, а затем мистер Буиг сказал: «Бон», и все. Сделка была завершена. Мне просто нужно было сделать шоу с собакой и пони. Он сказал «да» «Ронни-ракете», но всякий раз, когда дело доходило до этого фильма, мне было страшно за него браться. Что-то не так с сценарием, и я не знал, что; плюс, я начал думать о Лоре Палмер.
Фрэнсис Буиг не слишком разбирался в фильмах, но ему нравились «Дикие сердцем». Я думаю, ему нравилась сила мощь картины. Он и его жена Моник были реалистами, и я хорошо ладил с ним, хотя в бизнесе он, вероятно, был другим. В бизнесе он был крутым парнем, который окружал себя другими крутыми парнями, и из-за этого он многим не нравился. Но у нас с ним была взаимная симпатия. Мы катались на его тележке для гольфа и разговаривали по душам. Он был обычным парнем, который просто знал, как надо работать. Он построил Евротуннель и Большую арку Дефанс, которая находится в Пюто, к северо-западу от Парижа. Он взял меня с собой, чтобы взглянуть на нее, и с нами также был его главный инженер, а сопровождало нас пятнадцать фургонов, заполненных телохранителями и рабочими. Однажды он посетил Стоктон, штат Калифорния, и ему так понравились местные люди и фабрики, что он едва там не остался. Он вернулся во Францию и основал гигантскую компанию, которая стала его судьбой. Фрэнсис однажды спросил меня, сколько людей на меня работало, и я ответил: «Трое», а он сказал, что на него работало триста тысяч человек. Он был очень влиятельным.
Я люблю Францию, потому что все, что там ни делается – это искусство. Здания, стулья, тарелки, стаканы, железные дороги, автомобили, инструменты, еда, напитки, мода – все это художественная форма, качественные материалы, великолепное мастерство и сражающий наповал дизайн – это религия французов. Это есть и в итальянцах. Итальянцы немного другие, но они тоже делают отличные вещи. Мне нравится отель, в котором я останавливаюсь в Париже, люди, фуа-гра, Бордо, крок-мадам. Мне даже нравится кофе, хоть он и не так хорош, как David Lynch Signature Cup. У него определенный вкус, который заставляет меня чувствовать, что я во Франции, наверное, поэтому он мне и нравится.
Я не знаю, почему я любил Лору Палмер – я просто очень ее любил и хотел вернуться назад и посмотреть, что она переживала в свои последние дни. Я хотел остаться в мире Твин Пикс, но это было странное время. Люди отстранились от «Твин Пикс» в этот момент, так что воплотить эту идею было тяжело. Буиг согласился делать «Твин Пикс: Сквозь Огонь», но другие люди из мира бизнеса на это бы не пошли. Кто-то из «Твин Пикс» не хотел, чтобы я это делал. Когда актер подписывается на сериал, он берет на себя определенное обязательство, и многие актеры опасаются, что их станут узнавать по одной-единственной роли, и они не смогут играть кого-то еще в дальнейшем. Многие актеры из состава «Твин Пикс» хотели двигаться дальше по разным причинам, и когда сериал закончился, они освободились и были вольны идти к славе, ну или куда там.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу