Александр Черкасов - На Алтае [Записки городского головы]

— Что ты наделал, Афанасий?

— Ничего, барин! Только молчите ради Христа! Ведь не нарочно… а они меня не видали…

— Да тебя, брат, все собаки тут знают, а не только извозчик.

— Нет, барин, это, кажется, не извозчик, а чей-то свойский — вахлачок, и я сметил, что он не узнал меня, а вы — человек приезжий.

И Афанасий, быстро повернув в другую улицу, затем еще в какие-то переулки и, наконец, почти совсем осадив коня, тихо въехал в ряды катающихся… Тем дело и кончилось, а я на этот раз, сознавая Афанасия правым, покривил душой и, промолчав, не выдал его ни одним словом между знакомыми.

Выше я упомянул, что на Алтае народ живет плоше, чем в Забайкалье. И действительно, здесь в массе населения нет того достатка, как там, начиная уже с того, что крестьяне не имеют такого количества скота и несравненно меньше едят мяса, а если и употребляют его, то преимущественно вяленое. Такой «обиход» можно видеть в каждой порядочной деревне, стоит только взглянуть под фронтоны крыш, куда обыкновенно вешается нарезанное продольными кусочками мясо и прикрывается от пакостливых птиц старыми сетями. На Алтае, кроме юго-восточной его части, нет диких коз, которых в таком большом количестве поедают в Забайкалье, а в массе народа нет и десятой части не только зверовщиков или промышленников, но и ружейников. Значит, тут дичина несравненно реже попадает на зубы.

Кроме того, алтайская беднота не знает употребления «карымского» (кирпичного) чая в том приготовлении, в каком пьют его забайкальцы, которым этот чай, приправленный молоком, маслом, сметаной или «затураном» (поджаренная на масле мука) с солью, вполне заменяет похлебку. На Алтае хоть и пьют кирпичный чай, но пьют из самоваров, как чай, а это совсем не то и не имеет той питательности.

Что касается овощей, то они одинаковы, но кулинарное искусство в Забайкалье богаче; там и всевозможные ватрушки, шаньги, гречушники, пряженики, ярушники, мучники, яшники, наливашники, булки, сайки, калачи и другие печенья, которых я уж и назвать не умею, на что у алтайских стряпух нет уменья и наполовину. Почти то же можно сказать и о похлебках. И все это, мне кажется, потому, что там — масса пришлого люда, от которого и перешли в народ разные способы приготовления пищи из одних и тех же продуктов.

Пшеничная забайкальская булка мягка, пышна, душиста и не сравнится ни с какой крупчатной, потому что там пшеницу почти в каждом доме моют и толкут в особых деревянных ступах по несколько раз, а затем уже сушат и мелют. На Алтае этого почти нет или очень мало, несмотря на то, что в южной его части весь народ употребляет преимущественно пшеничный хлеб, а в Забайкалье — ярицу, но просевая на сито.

Толчение и мытье пшеницы производится обыкновенно летом «помочами», с песнями и разными играми по окончании. Во время самого мытья, если это происходит у речки, идет обязательное купанье всех, кто придет «подурить» с прекрасным полом. Так что и работе, и веселью задумываться тут некогда. И кажется, попадись сюда хоть какой молодец, а девки осилят и все-таки выкупают!.. Конечно, достается и им, но с такой «помочи» почти никто сухой не уходит. Зато и булочки потом выходят на славу — чем больше ешь, тем больше хочется!.. Словно от них пахнет тем задорным весельем, какое было при толчении пшенички.

Живя в Сузуне, я сотни раз наблюдал за приносимым обедом рабочим людям в заводскую «фабрику» и пришел к тому заключению, что эти труженики кушают не жирно. Нередко весь их обед заключается в бутылке молока или кваса и куске хлеба. Реже приносятся пироги из темного теста с мелкой рыбешкой и еще реже какая-нибудь немудрая похлебка. И это там, в общей «обжорной», где есть соревнование между родными или женами рабочих. Если и появляются щи, то это только один «блезир», как говорят рабочие, или еще характернее по их выражению: «Наши щи хоть кнутом хлещи — пузыря не выскочит». По этому можно судить, что едят бедные люди по домам и в деревнях. А кто всему виною? Кабак!.. Тот самый русский кабак, который отбирает не только заработанную плату, но и последний топор из бедного хозяйства. Недаром же и родилась пословица, что «наши ребята живут пребогато — в семи дворах один топор, да на растопку забор»… Конечно, в летнее время выручают в разнообразии пищи огородные овощи, но и тут при плохом хозяйстве далеко не уедешь. В Забайкалье в этом случае выручает кулинарное искусство домохозяек и кирпичный чай с разными приправами, — все-таки легче. Сравнивая поездки в Восточной и Западной Сибири, несмотря на то, что нашего брата как тут, так и там всегда везут к более богатым хозяевам, я прихожу к тому заключению, что в Восточной Сибири можно путешествовать, не имея никакой своей провизии, а в Западной не всегда и не везде. Тут и у богатых частенько кроме чаю не подадут ничего, да и гостеприимство уже совсем не то: там тащат на стол все, что есть в печи, а тут будто стесняются. Там при желании тотчас набросят на загнетку тонких дровец и что-нибудь сварят, как говорят, «скороварочку», а здесь чем-нибудь оговорятся и ничего не сделают. Там знакомые и незнакомые часто не возьмут ничего, а тут только знакомые, да и то не всегда. Впрочем, все это было прежде, а как теперь, не знаю.