Александр Черкасов - На Алтае [Записки городского головы]

Тут, мне кажется, кстати будет сказать и о пчеловодстве, которое на Алтае получило свое начало в 1777 году, но в это время опыт не удался, и все пчелы погибли. Затем, в 1786 году, командир Иркутского драгунского полка Аршеневский достал из Оренбурга семь ульев, опытных пчеловодов из башкир, и попробовал развести пчеловодство около Усть-Каменогорска. Этот второй опыт удался как нельзя лучше, и пчелы понемногу развелись сначала в южном Алтае, а затем перешли и повсюду. В настоящее время пчеловодство на Алтае существует в громадном размере и развилось преимущественно в Кузнецком и Бийском округах. Тут пчеловоды имеют громадные пасеки и держат на них колодки не только сотнями, но и тысячами, а некоторые даже стали сеять поблизости пасек гречиху и разные цветочные травы, а в Кузнецком округе, где хорошо растет липа, и липу.

Не понимаю, к чему отнести подобное явление, которое мне довелось видеть не раз, как говорится, своими глазами. Дело в том, что, несмотря на то, что около пасек было много полевых цветов и кустарников, пчелы в массе садились на близлежащую падаль, пропащую лошадь, уже совсем почти разложившуюся, с сильным трупным запахом. Они, видимо, собирали на ней пригодные им вещества, потому что, набравшись, улетали с большим запасом на пасеку. Есть ли это прихоть насекомого или потребность, не знаю. Пасечники же такого явления не объясняют, но знают его хорошо и в этом пчелам не препятствуют.

В южном Алтае пасеки, близко лежащие к лесу, любят посещать медведи, и тут их проказы бывают до того дерзки и назойливы, что пасечники поневоле прибегают к разным хитростям и ловушкам, даже нарочно стреляют по ночам холостыми зарядами и бьют в тазы и трещотки. Но косолапый гастроном не обращает внимания на такие острастки и, забираясь в пасеки, озорничает до того, что трудно поверить. Над поставленными же чучелами он просто потешается и частенько уносит их в кусты или в крапиву словно для того, чтобы такое курьезное изображение человека и глаза ему не мозолило. В общем же выходит так, что косолапый платится за такое озорничество своей шкурой, потому что наши мужички не трусливы и при первой возможности бьют их из различных самопалов сами или приглашают для такого случая знакомых зверовщиков.

Чтоб показать, в какой степени в настоящее время развито пчеловодство на Алтае, стоит только взглянуть на статистические сведения, а они говорят, что в 1887 году тут существовало 398184 улья. Конечно, эта цифра только приблизительная и всегда меньше того, что находится в натуре, потому что много таких домов и заимок, где хозяева держат для своего обихода два, три, а может быть, и десяток ульев, которые по своей мизерной цифре не попадают в отчеты. Бывают годы, что пчелы вымирают почти наполовину, и тогда, конечно, тотчас поднимается цена на мед и воск.

Вот в этом случае Забайкалье отстало от Алтая. Там пчеловодства нет вовсе, и любители меда пользуются привозным или лакомятся диким, находя осиные или шмелиные «пузыри» и отбирая мед. В мое время (в 1860-х годах) бывший батальонный командир Ив. Сем. Рик доставал откуда-то пчел и всеми силами старался их развести, чтобы организовать пчеловодство в этом отдаленном крае и, как мне помнится, дело пошло у него хорошо с помощью одного ссыльного пчеловода. Но вскоре Рик умер и в настоящее время я не знаю, был ли кто его последователем. И неужели нет?.. Нельзя не сожалеть, если этот опыт не привился и погиб на первой же ступени. Такого рода промышленность на Алтае в массе населения дает громадные деньги.

Затем считаю крайне уместным и полезным сказать о том, что в описываемом крае в некоторых его местностях растет особого рода злак, видом похожий на дикий лук и чеснок, это так называемая на Алтае колба, которая далее к востоку носит название черемши. Она находится преимущественно на низких, «потных» местах и не повсюду, а лишь в известных пунктах не только целого края, но и определенных участков. Так, например, ее много в Салаирском крае и вовсе нет около Барнаула, нет и в Сузуне.

Корень колбы составляет небольшая луковица, из которой выходит перо, красноватое у основания, к середине розовое и затем чисто луково-зеленое к концу. Это наружный вид молодой, весенней колбы, самой вкусной и полезной своими целебными свойствами. Потом она вырастает и пускает из своего стебля довольно узкие, длинные и островатые листики, и в таком виде она уже почти теряет свой первоначальный вкус, целебные свойства и считается старой.