Через несколько дней бежицкие анархисты организовали митинг рабочих, после которого раздавали сало и сыр. А еще через день шестнадцатилетняя Оля, дочь хозяйки, у которой Дмитрий снимал комнату, прибежала домой в слезах. Она была на молодежном литературном вечере. Вдруг в зал вошла группа вооруженных людей. Кудластый человек с бледным, как мел, лицом, закутанный в красный плащ, подошел прямо к ней и, сверля ее сумасшедшими глазами, произнес громко:
— Поклон братьям Медведевым!
И протянул из-под плаща руку. Оля завизжала и в ужасе бросилась прочь — это была рука трупа. Человек в плаще обошел присутствующих, двум или трем сунул отрубленную мертвую руку и вместе со своей охраной стремительно вышел. Оля успела заметить под красным плащом матросский бушлат.
Дмитрий стал замечать, что за ним следят: то сзади упорные шаги да тень метнется в подворотню, то бродяжка какой-то полдня шатается под окном. А однажды, когда он возвращался под вечер из Бежицы верхом — опрашивал там участников продовольственной экспедиции, — на полдороге, у Соловьиного перевоза, засвистели пули. Из кустов на дорогу выскочили трое с обрезами. Дмитрий пришпорил лошадку. И та бы вывезла — добрая была кобыла Машка, да пуля достала. Он выпростал ногу из-под убитой лошади и стал отходить, отстреливаясь. Спасли густой кустарник и темнота, и еще то, что с детства тут все тропинки знал…

Д.Н.Медведев. Начало 20-х годов.
…— Выгнали нас, батюшка! Ночью явились, содом учинили и выгнали. Куда убогим податься? — причитала старушка, стоя перед Дмитрием в комнате губчека. — Кто ж защитит, если не законная власть? Мать-игуменья и послала: иди, говорит, в чеку, зови на супостатов.
Дмитрий с детства помнил рассказы про этот старый женский скит, стоявший в лесной чаще под Дубровкой. Туда собирались убогие, одинокие старухи. Жили подаянием да тем, что плели на продажу лапти и рогожные кули. Богатые монастыри их знать не хотели. Молились старухи истово, отстаивая многочасовые службы в своей деревянной молельне. Иногда тут же на молитве валились замертво. И хоронили друг друга в ветхой ограде. Этот странный, призрачный мирок пугал воображение мальчишек, и они, бродя по лесу, далеко обходили почерневшие столетние срубы с крошечными оконцами. Может быть, поэтому Дмитрий не знал туда дороги. Но он сразу подумал: наверное, банда «матроса» там.
— Проведете нас в скит, бабушка?
— И проведу! — неожиданно лихо ответила старуха.
— А стрелять станут?
— И-и, что мне, батюшка, и так чужой век заживаю.
Удалось собрать человек пятнадцать. Старуха ловко забралась в повозку и без всякой опаски устроилась на винтовке, которую возница положил за облучком на сено. Всю дорогу она по-сорочьи вертела головой, с любопытством разглядывая конных чекистов. А когда по указанной ею дороге заехали в дремучую чащу, вылезла из повозки и решительно объявила:
— Я пережу! А коней тут оставьте, а то наведут.
Она быстро шагала по еле заметной тропинке. Чекисты держались позади, с тревогой посматривали по сторонам. Дмитрий гнал от себя тоскливые мысли о том, что он свалял дурака и старуха ведет их прямо в капкан.
Солнце стояло высоко, и в лесу парило. Старуха вдруг остановилась.
— Пришли! — Прислушалась. — Разморило. Дрыхнут, супостаты! — И поманила пальцем Медведева. — Ну, батюшка, я их, иродов, заговорю, а вы тишком, тишком. И хватайте.
Через несколько шагов лес впереди проредился. И открылся скит — четыре древние обомшелые избы, обнесенные деревянной изгородью, местами обрушившейся. Окна заколочены досками. Из одной трубы валит дым. По двору среди изб бродит часовой в грязной панаме, в грязной холщовой рубахе навыпуск, с болтающейся на животе кобурой. Часовой изнывает от жары, жмется к стенам, но тени нет. Он поминутно сплевывает и с визгом зевает.
Равнодушно поглядев на старуху, часовой прогундосил:
— Проваливай, ворона. Сказано вам сюда не соваться.
— Куда ж я отсюда пойду? — жалобно запричитала старуха. — Где же мне косточки грешные мои сложить…
— Ну, атаман тебя живо успокоит… — начал было часовой и осекся, выпучив глаза.
Со всех сторон через ограду перелезали вооруженные люди. Сонная одурь слетела с него мигом. Он выхватил пистолет, в упор выстрелил в старуху, перемахнул через ограду и исчез в лесу.
В избах оказалось человек пять мертвецки пьяных бандитов да груды продуктов из маршрутного николаевского поезда.
Читать дальше