Альберт Цессарский - Жизнь Дмитрия Медведева

В свертке, рядом с. которым Оля так беспечно сидела на вокзале, были гранаты. К счастью, все обошлось сравнительно благополучно.

Военные действия на польском фронте прекратились. Но Пилсудский продолжал интриговать, плести заговоры и потрясать оружием, устраивая провокацию за провокацией.

Однажды из Москвы сообщили: через Брянск проследует в варшавском поезде польский дипломат, который, по всей вероятности, попытается провезти с собой через границу агента с фальшивыми документами. Есть подозрение, что проводники подкуплены. Нужно сесть в поезд и в дороге снять агента.

Дмитрий Медведев решил сразу познакомиться с дипломатом. Он спокойно вошел в чужое купе и стал деловито размещать многочисленные дорожные свертки. Двое мужчин, сидевших друг против друга, с удивлением наблюдали за его действиями. Они обменялись несколькими словами по-польски, и один из них, постарше, с бородкой, встал и с сильным акцентом сказал:

— Пшепрошам, пан обманулся, тутай дипломатичне купе.

В тот же миг в купе буквально влетел проводник.

— Чего лезешь? Чего надо? А ну, вылазь!

Медведев с достоинством протянул свой билет.

— Попрошу не тыкать и не кричать. Место мое.

Проводник с недоумением уставился на билет.

— Как же так? Купе оплачено. Господин дипломат и ихний камердинер… — И вдруг сообразил: — Так у тебя ж вагон другой, тюря! Соседний.

Медведев укоризненно покачал головой и стал собирать свертки.

— Прошу извинить! И на старуху бывает проруха.

Дипломаты согласно закивали головами.

В тамбуре соседнего вагона у открытого окна курил коренастый крепыш в пиджаке и картузе. Дмитрий остановился прикурить. Глядя в окно, проговорил:

— Двое. Камердинер. В телеграмме про камердинера ни слова.

— Может, забыли?

— Проверим.

Дмитрий пошел в купе, крепыш остался в тамбуре. Через два часа они поменялись местами. Стемнело. По коридору прошел проводник, засветил в фонарях свечи.

Часов в девять вечера Дмитрий постучал в дипломатическое купе.

— Извините, я, кажется, забыл здесь свои вещи… В щель двери протиснулся оставленный Дмитрием сверток, за ним появилась голова камердинера.

— Цо еще?

Дмитрий увидел, как в глубине купе дипломат, сам стеливший себе постель, замер, из-под руки глядя на дверь. Дмитрий, извиняясь, помахал рукой, но потерял равновесие, покачнулся и, ловя опору, схватился за камердинера.

— А, пся крев!

Бородка таинственного пассажира осталась в руках у Дмитрия. В то же мгновение его сильно ударили по голове. Но крепыш Никита Кузнецов был уже рядом.

У самой границы были ссажены и под конвоем отправлены в Москву и «камердинер», и оба проводника. Спасая себе жизнь, «камердинер» выдал все свои связи…

В морозный декабрьский день 1920 года от Курского вокзала в Москве отошел состав. По зову партии добровольцы-чекисты ехали в Донбасс.

Восстановление Донбасса — одна из первостепенных народнохозяйственных задач. Дзержинский обратился к чекистам: очистить Донбасс от банд, дать возможность рабочим отремонтировать и пустить шахты, обеспечить стране уголек. Среди добровольцев — начальник особого отдела Брянской губчека Дмитрий Николаевич Медведев.

Вероятно, здесь можно было бы написать: так кончилась юность, кончилось учение, начались годы странствий. Но в жизни Дмитрия Медведева не было таких этапов, таких водоразделов. Жизнь его была сплошной. Всю сознательную жизнь он участвовал в борьбе своего класса — подростком, юношей, зрелым мужчиной — до последнего удара сердца. Всю сознательную жизнь он учился. Учился познавать мир — природу, людей, законы жизни человеческого духа и человеческого общества. Всю сознательную жизнь он собирал в душе своей теплоту человеческой любви и щедро отдавал это тепло людям…

На дорогу каждому было выдано по фунту хлеба и по ржавой селедке. Едва отъехали, во всех купе сразу же началось пиршество — селедка, хлеб и кипяток — что может быть вкуснее! Стали знакомиться, рассказывать о том, кто, где и как работал. Немало было, конечно, и «охотничьих» рассказов. И неопытные девятнадцатилетние юнцы, раскрыв рты, с благоговением слушали умудренных житейским опытом «стариков», которым было уже по двадцать два — двадцать три года. Переходили из купе в купе. То из-за одних дверей, то из-за других слышались взрывы смеха. Зазвучала гитара. Тогда открыли все двери и всем вагоном завели песню.

В купе, где находился Медведев, заглянул высокий человек в длинной кавалерийской шинели, протянул жестяную кружку.