Александр Дзасохов - Как много событий вмещает жизнь

Закулисная подоплека событий 19 августа даже сегодня остается не вполне известной. Но общая ситуация для меня тогда все же прояснилась. В стране складывалось своего рода многовластие: Горбачев, Ельцин, ГКЧП и ЦК КПСС. Я обращаю внимание на это потому, что попытка ассоциировать секретариат и Политбюро ЦК КПСС с ГКЧП с самого начала была несостоятельной.

Не буду останавливаться подробно на событиях тех дней. О них уже достаточно сказано. Телефоны на Старой площади разрывались. Некоторые партийные руководители, как, например, первый секретарь ЦК Компартии Украины, прямо заявляли, что ничего не могут понять. Что на самом деле происходит в столице?

В наши дни нередко спрашивают: как могло случиться, что за спиной Политбюро ЦК предпринимались действия группы высокопоставленных государственных лиц, вылившиеся в ГКЧП? Вопрос непростой. Считалось, что наиболее товарищеские рабочие отношения сложились между мной и Олегом Семеновичем Шениным, курировавшим Организационный отдел. Мы часто встречались для координации наших направлений работы. Поэтому его вовлеченность в дела ГКЧП за нашей спиной во время августовских событий повергла меня и других секретарей ЦК в крайнее удивление. Чего больше было в его действиях – осознанного выбора или амбициозности, точно не знаю. Думаю, что второе.

В августовские дни 1991 года связи между руководством партии в Москве и партийными организациями союзных республик и регионов страны были парализованы. Для одних сложившееся положение в столице было причиной выжидания, другие встали на путь партийно-политического сепаратизма. 20–22 августа мне звонили первый секретарь ЦК КП Украины С. Гуренко, секретарь ЦК КП Азербайджана В. Поляничко, секретарь ЦК КП Эстонии и др. Разговоры ограничивались обменом информации о реакции на события в Центре и на местах.

Сразу же после провала путча в стране поднялась беспрецедентная волна не только антикоммунизма, но и антисоветизма. Вначале понять это явление было очень трудно.

Одним из самых злостных хулителей КПСС оказался Ярошенко – депутат Верховного Совета СССР, попавший туда по списку из ста человек, которые были рекомендованы от ЦК. Точнее говоря, этот список был составлен Горбачевым и людьми из его ближайшего окружения. Я сомневаюсь, что Ярошенко сумел бы победить на нормальных выборах в честном, открытом соперничестве.

24 августа антипартийная истерия достигла пика. На пленарном заседании Верховного Совета в Кремле голословные обвинения превратились в море злословия на руководство партии. Я выступил и заявил, что секретариат и Политбюро не имеют никакого отношения к событиям 19–21 августа. Организаторы действовали в обход и за спиной ЦК. Вначале мне показалось, что многие депутаты ждут продолжения моего выступления, чтобы составить непредвзятую картину произошедшего.

Однако откуда-то сзади послышался визгливый голос одного из депутатов, имя которого не хочу называть. Он прокричал, что якобы есть некие документы, подтверждающие, будто именно ЦК организовал путч. После этих слов в зале произошло невообразимое: депутаты, которые никогда не могли видеть никаких документов, хотя бы косвенно подтверждающих связь партии с ГКЧП (таковых не существовало в природе), неожиданно, как по команде, перешли к голословным выкрикам. Эти несколько человек и создали общую атмосферу. Людей захватили эмоции.

Не знаю, с чем можно сравнить атмосферу тех дней. Скорее всего, с тем, что мы, в России, с горечью обозначаем словами «враги народа». Тогда всех оппонентов политического режима и даже колеблющихся клеймили как «врагов народа», «иностранных шпионов», «троцкистов».

Теперь времена изменились. Руководству партии пытались приклеить другое клеймо: «путчисты». Забегая несколько вперед, скажу, что тенденциозное, явно политизированное следствие по делу КПСС, имевшее цель показать прямую причастность руководящих органов партии к событиям 19 августа, со своей задачей не справилось, хотя приложило все силы, чтобы угодить новым властям. Но 24 августа об этом еще никто не знал. Расчет делался на силу инерции – связывать все, что происходит в политической жизни страны, с действиями ЦК.

Трудно сейчас представить, сколько сотен, а может быть, и тысяч людских судеб было покалечено в те горькие дни. Ломались жизни. Волны большого несчастья катились по стране.

Есть свидетельства, что из-за августовских событий многие покончили жизнь самоубийством. Об одних узнала вся страна, других оплакали только родные и близкие.