Ирина Триус - Дорога длиною в жизнь

Раньше я не писал тебе много, считая это неудобным, но… ты стала мне другом. Тебе несу я все свои мысли, переживания, боль. Это, наверное, эгоистично и не по-мужски. Ты пишешь: «Только не падай духом, думай о том, что будет лучше». Так ведь это же основной метод моего лечения. Он и какая-нибудь работа. Из редакции пока ответа нет.

Благодарю тебя за то, что принимаешь близко к сердцу судьбу моих сыновей. Ты права, старшего сына я как-то недоглядел. Много работал, не очень-то уделял ему внимание. Но за младшего я еще поборюсь. Борьба за него, как я уже отчетливо понимаю, будет идти до конца моей жизни, потому что конец придет раньше, чем сын вырастет. Впрочем, может случиться и другое — борьба прекратится, ибо уже не за кого будет мне бороться. Не потому, что сдамся, а потому, что потерплю поражение в этой неравной борьбе. Сдаться и потерпеть поражение не одно и то же. Но тогда сын уже не поймет этого… Ира, неужели жена отнимет у меня еще и Андрюшу?..

Твой Костя».

«Здравствуй, друг мой!

Теплый летний день. Я встаю в шесть часов. В это время солнце под углом смотрит своим ясным утренним ликом в окно комнаты, где стоит моя кровать. Начинается день. Как хотелось бы сказать: «начинается трудовой день». Но, увы, день обычный, каких прошло много. День за днем, год за годом — так пошел шестой год моей болезни. Жизнь есть жизнь, и она изобилует трудностями. Моя задача — обходить подводные камни. Я, кажется, покончил со всякими ненужными переживаниями. Правда, дорогой ценой, но все же нашел в себе силы принимать все, кроме заботы о ребятах, спокойно, без малейшего волнения. Теперь я уже не чувствую себя ни оскорбленным, ни униженным. Ты права — впереди огни!

Мне приятно было прочесть оценку моей статьи, а главное, что ее в ближайшее время напечатают. Значит, есть еще порох в пороховницах! Ты правильно заметила, что всякая работа хороша, но я бы предпочел остановить свой выбор на рецензировании работ на педагогические темы или работ заочников по истории.

Твое последнее письмо о многом сказало, оно помогло мне найти себя, я выбрался на прямую дорогу. Нужность моя Андрюше, дружба с тобой помогли мне продолжать борьбу за жизнь.

Ирок, уже второй час ночи, а я с тобой, и мне хорошо, и спать не хочется!!! (Чувствуешь, я пишу письмо с перерывами.)

Писать? Но у меня нет таланта, да и достаточного жизненного опыта тоже. Словесной руды в прозе и без меня много. Вот бы так, как у Чехова: уж если у него повешено ружье на стенку, то оно обязательно выстрелит. Нет, чтобы писать, надо иметь что сказать людям, а я и сам, как видишь, в поводыре нуждаюсь.

Ира, свет мой, ты много помогаешь мне своим вмешательством в болото редакции. Благодарю тебя. И — спокойной ночи!

Твой Костя».

«Дорогой друг!

Хочется поскорее поделиться маленькой радостью: сегодня я встал и, держась за стул и стенку, дошел до кухни. Правда, «ласточка» может вспорхнуть и улететь, но надо удержать.

Должен тебя порадовать и тем, что твой разговор в редакции возымел действие: из Москвы звонили в гороно. Так что не так уж ты «беспомощна», как писала мне. Не только словом врачуешь, но и делом! Так что, видишь, есть новости. Как приятно писать о хороших новостях! Хочу еще похвастать, что и руку стал отлично чувствовать, когда пишу.

Ты пишешь: «Разве ты не видишь это по моему отношению к тебе?» Мне кажется, вижу. Но иной раз на расстоянии сложнее понять друг друга. Ты стала мне необходимой — даже больше, чем сестра. Извини, но я не могу сейчас еще писать.

Твой Костя.

P. S. Будь всегда со мной!»

«Дорогая Ира!

Пусть тебя не удивляют мои частые письма, они результат моей привязанности к тебе. Мне так нужен тот источник, из которого в трудное время можно испить живительной влаги. Единственное, что меня беспокоит: не надоедят ли тебе мои излияния? Проще, я уже побаиваюсь тебя потерять. Очевидно, необычность наших отношений является причиной волнующих размышлений. Мне понятно, что работа и домашние дела отнимают много времени и сил, понимаю свое «преимущество» в наличии свободного времени. Но поверь мне, мои письма тебе не от безделья. Это потребность в духовной близости, которую ты мне даешь.

Знаешь, в моей болезни существуют ремиссии, когда на несколько лет она может отступить. Так что, дорогая моя Ира, моя вера не так уж беспочвенна. Беда в том, что верю в свое выздоровление я один. Хотя ребята иной раз подбадривают меня.

Пишу тебе письмо и слышу: опускается корреспонденция и падает конверт. Размышляю: от кого бы? И о радость! От тебя! Ты стала неотъемлемой частью моей жизни. Отчего в молодые годы люди порой невнимательны к внутреннему миру избираемого ими жизненного партнера? Наверное, потому, что интеллект формируется с возрастом. Красивый фасад еще не значит, что здание добротно. Может быть гнилой фундамент. Как мало говорим мы об этом с молодежью!