Пегги Касерта - Вместе с Джанис

— Да, верно.

— И какой самый хипповский штат в этой самой хипповской стране?

— Калифорния, — ответила я.

— А какой город самый хипповский в самом хипповском штате самой хипповской страны?

— Сан–Франциско.

— А теперь, скажи мне, какие самые хипповские соседи…

Я не успела ответить, как она рассмеялась и добавила:

— А кто самые хиппиевские из всех соседей?

220

— О, я поняла, наконец, что ты имела в виду, — произнесла я, почти готовая поверить в сказанное ею.

Она всё ещё вела машину по встречке, по–хипповски это или нет.

— Слушай, — сказала я. — Не иначе как ты хочешь попасть прямо в ад, либо мы с тобой попадём в аварию.

— Нет, не попадём, — озорно засмеялась она. — Здесь односторонне движение, ха!

— Тогда что за жёлтая, мать её, полоса прямо посередине дороги? — спросила я.

Только я произнесла это, как увидела в зеркальце заднего вида отражение мерцающих красных огней. Я обернулась. Два копа следовали прямо за нами. Джанис остановила машину.

— Хорошо, мисс Самая–Хиппиевская–Личность–в–Мире, — сказала я. — Посмотрим, что скажешь ты теперь.

Один из копов подошёл и нагнулся к окошку.

— Вы знаете, что ехали по встречной полосе?

Уверена, этот молодой полицейский заметил бы запах алкоголя, начал бы свои тесты, заметил бы чересчур расширенные зрачки Джанис, и началось бы. Но тут он вдруг её узнал.

— Эй, Джимми, — окликнул он своего напарника. — Быстро сюда. Посмотри, кого к нам занесло.

Подошёл Джимми и, присоединился к первому, чьё имя, как мы потом узнали из последующего разговора, было Гарри.

— Вот это да! Это же Джанис Джоплин! Боже праведный!

— Ого, — воскликнул Гарри. — Глазам не верю. У меня все ваши пластинки. Я ваш самый–самый горячий поклонник из всех.

— Все мои пластинки, — произнесла Джанис. — Их у меня всего три, и я очень сомневаюсь, что есть у вас первая. Кое–кто в Чикаго продал все копии куда–то в Канаду.

— Да, ладно, — сказал Гарри. — Я хотел только сказать, что мне очень нравится, как вы поёте.

Джимми, который, как выяснилось, тоже оказался её поклонником, спросил нас, где мы остановились. В какой–то момент, я уверилась, что добродушие исчезнет и нас повяжут.

— Ладно, послушайте, — сказал Джимми. — Двигайтесь по правой стороне, а мы сопроводим вас до Интернационаля, чтобы быть уверенными, что вы не попадёте ни в какую аварию.

221

Возвращаясь в сопровождении полицейской машины, мы всё ещё не могли поверить, что нам так повезло. Нас вернули в гостиницу в сохранности, и мы даже посмеялись с ними при прощании о возможной благодарности с нашей стороны за то, что они были с нами так милы. Но мы настолько выдохлись и были так нагружены, что и думать об этом не было даже сил.

На следующий день я проснулась в начале третьего. Чувство такое, что меня вырвали из самых недр земли. Джанис уже встала и первое, что я увидела, открыв глаза, как она готовит новую порцию, чтобы подкрепиться.

— Хочешь? — спросила она.

— Нет. Я до сих пор чувствую себя нагруженной после вчерашнего. И ты, должно быть, тоже. Почему бы тебе не обождать?

— Слушай, — ответила она мне. — Давай расставим все точки над i. Ты можешь быть моим любимым, моим братом, моей сестрой, всем кем хочешь. Но единственным в чём я не заинтересована, это, чтобы ты была мне второй матерью.

— Ладно, мать твою, — вдруг вспылив, воскликнула я. — Я и не пытаюсь стать тебе матерью. Я просто сказала, что всё ещё нагружена и знаю, что ты, должно быть, тоже. И не понимаю, что за чёрт тебя тянет заниматься этим с самого утра после ночи, проведённой под кайфом.

— Потому что это заставляет мам–мочку чувствовать себя о-очень хорошо, — произнесла она с джазовыми интонациями. — Вот мне и хотелась, чтобы ты чуть–чуть разделила со мной моё настроение.

Отвечала она, с улыбкой наблюдая, как коричневатая жидкость плавно вливается в её вену.

То было лишь началом наших худших дней, предвестником событий, которым суждено было произойти.

Ей удалось донести свою затаившуюся злобу до кафе внизу. Я заказала яйца, бекон, тост и кофе, а её снова прополоскало куском горячего яблочного пирога с кокой. Я знала, это обычная еда нарков — смак урезает твой аппетит до той точки, где тебе хочется только испытывать вкусовые ощущения, забывая про физиологическое назначение питания, и у тебя появляется страстная тяга к сладкому. И снова меня это раздосадовало.

— Почему бы тебе, мать твою, не съесть на завтрак, что будет полезно для твоего организма?