Кати Этчингем - Моя жизнь, 60–е и Джими Хендрикс глазами цыганки

Несмотря на все эти эмоциональные барьеры, я росла с 10–и лет одна, я билась, чтобы стать человеком. Я была уверена, что он это сделает ради меня, но он не приехал. Я не могла найти ни одной причины, почему он не приехал. Что это, перепад настроения? Мы с Энджи поехали в Сент—Джеймс и опустошили бутылку виски на двоих. Мне не нужно было объяснять ей, что я чувствовала в тот момент, она понимала меня лучше, чем я сама себя понимала. Утром я взяла папку с завязками, положила туда свою боль и, поставив на полку, отправилась на работу, как ни в чём ни бывало. С тех пор я о нём ничего не слышала.

Прошло почти 20 лет и я решила, что пришло время ещё раз попробовать встретиться с ним. Но у меня не было никаких идей, где он может быть теперь и вообще, жив ли он. Помню, кто–то из нашей семьи говорил, что слышал, что он в Ирландии с жестянщиками, но с тех пор многое могло измениться. Я послала запрос в Армию Спасения, они переслали его в СОБЕС. Я написала моей тёте Катлин. И получила ответ с его адресом почти одновременно и от тёти, и из министерства. Он жил у одной семейной пары по фамилии Мёрфи, поэтому я написала в письме к нему, чтобы он заботился о них.

Я получила письмо от Сейди Мёрфи, в нём она сообщала, что мой отец много лет назад пришёл к ним и они пустили его к себе в дом, и что он живёт у них до сих пор. Это как если бы они его усыновили, объяснила она мне, а дальше, в это трудно поверить, пишет, что он лёгкий, милый человек. Пишет, что у них нет телефона. Так мы обменялись парой писем. Я послала их адрес моему брату Джону, и он им тоже написал. В конечном счёте, мы с Ником сели на самолёт и отправились в Ирландию с намерением забрать его к себе и показать ему внуков.

Мы нашли его в углу передней, сидящим в кресле среди вороха старых газет, которые, судя по виду, он собирал все эти двадцать лет. Мёрфи поставили специально для него кресло в саду, чтобы он мог пересматривать свои газеты на свежем воздухе в течение всего лета. Мы взяли его с собой и прокатились до Росслари, кажется, он всё же был рад видеть нас, хотя, как обычно, ничем не выказал свою радость. У не было и малейшего желания вспоминать прошлое и мы не настаивали. Он с интересом выслушал, что Лил жива, что до сих пор живёт с Томом, но только потому, думаю, что это всё уже в прошлом. Через несколько лет умер Билл Мёрфи, но отец продолжал жить в их доме, мирно уживаясь с Сейди. Джон виделся с ним часто, не то что я, но я писала ему каждый раз, как вспоминала о нём.

Мы с Ником переехали в очень миленький дом в Строберри—Хилл и я стала подумывать не вернуться ли мне на работу, ведь Джеймс уже подрос. Я просмотрела объявления о приёме на работу и выбрала одно. Я купила себе строгий костюм, так называемый «костюм деловой женщины» и стала выглядеть, как женщина, строящая себе карьеру. Я открыла для себя, что ходить на работу даже интересно, и через несколько месяцев нашла себе более активную работу менеджера, совершенно не ожидая к чему она меня приведёт. Однажды получаю, как обычно, конверт, а в нём совершенно другие деньги. Наш руководитель, достаточно пожилой человек, попрощался со мной и сказал, что продал своё дело Пруденциалу, и что они решили назначить меня главным менеджером. Когда в конце 80–х многие фирмы стали закрываться, наша фирма выдержала кризис, но мне пришлось стать просто менеджером, так как мы слились с Эббей Националь.

В начале 90–х Ник, разочаровавшись в своей работе практикующего врача, решил поменять специальность. Его всегда интересовали психические и физические возможности человека и он нашёл себе работу в Департаменте Социальной Безопасности, в качестве эксперта по психическим и физическим расстройствам. Мы переехали за город и я решила на некоторое время бросить свою работу в офисе.

К этому времени мальчики подросли и мои 60–е казались мне далёкой сказкой. Как и прежде, когда я слышу в новостях, что–нибудь из тех лет, на меня накатываются воспоминания, как это было с убийством Джона Леннона. Я была на кухне, когда услышала это печальное известие по радио. Я вспомнила Джими, облеплённого поклонниками и раздающего автографы. Такое хладнокровное убийство привело меня в замешательство, это же не такая смерть, какую нашли себе Брайан, Кит и Джими. Майка Джеффери тоже не было в живых, он погиб в авиакатастрофе. Возвращаясь из Испании авиакомпанией Иберия, их самолёту подрезал крылья военный истребитель во время забастовки французских авиадиспетчеров, и все, кто был на борту, погибли.