Александр Рогозин - Трассирующие строки

Их взяли накануне 30 августа. При проверке выяснилось, что все трое были с территории, недавно занятой немцами. Расстреляли без суда. Прямо перед кораблем поставили на колени и в каждого выпустили по обойме.

Военком бригады полковой комиссар Величко приказал комиссарам и командирам еще раз внимательно изучить списки краснофлотцев. Подозрительных списать с кораблей.

Все, кто до войны жил в оккупированных районах, почувствовали себя неуютно. А таковых было немало и среди командного состава: многие лейтенанты были направлены в Волжскую флотилию после окончания Севастопольского высшего военно-морского училища.

1 сентября вечером Яшин выступал прямо в кубрике канонерской лодки «Щорс». Несмотря на открытые иллюминаторы, в помещении было жарко. У Яшина выступил пот на лбу, потом его начало вдруг знобить, потом опять бросило в жар. Недолеченный туберкулез давал о себе знать. Но краснофлотцы приняли стихи хорошо, слушали с неподдельным интересом. Особенно понравилось бойцам стихотворение «Шинель». Это стихотворение было написано в холодном ноябре сорок первого года в окопах Ораниенбаумского плацдарма, отрезанного фактически и от Большой земли, и даже от блокадного Ленинграда. Моряки на канонерках в большинстве своем по-настоящему не нюхали пороха. А поэт ходил в бой, встречался с немцем лицом к лицу, мок и мерз в окопах. Здесь, на Волге, пока что — курорт.

Как раз потому, что здесь был «курорт», политическая работа на канонерских лодках имела особое значение. Боевой работы пока было совсем мало, лодки стояли замаскированными у берега и ничем не обнаруживали себя. Какие-то активные действия, учебные стрельбы, скажем, тоже были почти невозможны: боеприпасов в обрез, матросы от безделья расслаблялись. Кое-кто стал огрызаться на приказы командиров. Таких после одного-двух предупреждений убирали с кораблей. Вплоть до штрафбата.

Главной фигурой становился кок — обеда ждали как обещанной награды. И принюхивались, постоянно старались промелькнуть мимо камбуза. А поскольку главным в рационе была рыба, корабельные знатоки по запаху определяли, что сегодня: сазан, щука или сом.

Комиссарам очень трудно было поддерживать дисциплину на кораблях и береговых подразделениях флотилии. Бездействие расслабляет. А в час икс экипаж должен быть собран и готов ко всему.

Появление всякого нового человека было праздником. А появлялись в основном политотдельцы. Проверка готовности к боевой работе, политический настрой, моральный дух. Краснофлотец должен чувствовать, что он, Петров или Сидоров, не забыт, нужен флоту, армии, Сталинграду. Чувствовать, что он не пешка, а необходимое звено в системе флотилии, что на него надеются, что на нем персональная ответственность. Политработники вели беседы о положении на фронтах, о бдительности, рассказывали о проявлениях мужества и героизма в частях флотилии. Сегодня краснофлотец Строкань стал героем, завтра геройство потребуется от тебя.

Яшин начал понимать, что при всем формализме политбесед и занятий, они необходимы. Шилин, к примеру, говорит бодро, улыбаясь, даже немного любуясь собой. Но во всех подразделениях рассказывает одно и то же. Будто одна патефонная пластинка у него в голове. Пластинка менялась только после того, как политотдел флотилии давал новые установки. Однако краснофлотцы всегда слушали Шилина с интересом. Матросы чувствовали, что он свой.

К Яшину было другое отношение. Поэт все-таки — небожитель. И вот этот небожитель в форме старшего политрука появляется в кубрике корабля. Его можно потрогать. Можно и поспорить с ним. Впрочем, на выступлениях матросы спорили редко. Выступление поэта — чаще всего — небольшой концерт одного артиста, мастера художественного слова Когда выступление удавалось, матросы чувствовали себя приобщенными к чему-то высокому. Хотели, чтоб поэт как-то запомнил их. На бронекатере № 43, сбившем «Хейнкель-111», Яшину подарили наборный мундштук. Тщательно отполирован, все изгибы соразмерны. Удобно держать за губой. Сделал мундштук из пуговиц и эбонита кок-радист Ефимов.

Споры начинались обычно после ужина, за вечерним офицерским чаем.

Капитан второго ранга (в просторечье «кап-2») Земляниченко напрочь отрицал Маяковского.

— Маяковский, которого все возносят, портил русский язык.

— Не портил, товарищ капитан второго ранга, а развивал.

— Ну вот скажите мне, разве это правильно: «Любовь на скрипку ложите»?

— Поэт имеет право на более свободное обращение со словом, это расширяет смысловую область, усиливает эмоции, подчеркивает особенности ситуации, которую хочет передать поэт.