Мария Эстрем - Дневник «русской мамы»

Сегодня несколько пленных были избиты и посажены в холодный карцер за то, что приняли пищу от норвежцев.

Пришло рождество. Невесело оно проходит в этом году, не все могут собраться в кругу своих близких вокруг праздничного стола и пожелать друг другу «Гу юль» [4] Норвежское пожелание счастливого рождества. . Одни лежат в чужой земле, другие томятся в лагерях, третьи скрываются в горах в отрядах «Йеммефронта» и «Милорга» [5] «Йеммефронт» («Отечественный фронт») и «Милорг» («Военная организация») — нелегальные патриотические организации норвежского движения Сопротивления. ( Примеч. переводчика ). или норвежской бригаде в Англии. Это лучшие представители норвежского народа, его честь и совесть. И они спрашивают нас: а какой вклад ты внес в борьбу, что ты делаешь, чтобы ускорить победу?

Утром я была разбужена осторожным стуком в дверь. Во дворе стоял высокий черноволосый пленный. Лицо его посинело от холода, он не мог сказать ни слова, лохмотья были покрыты густым инеем. Я сразу поняла: этот человек бежал из лагеря. Не сказав ни слова, я впустила его в дом. Тщательно прикрыла все окна, затопила печь и разогрела немного пищи. Пока он с жадностью ел бутерброды, простоквашу и пил «Рика» (эрзац-кофе), я предупредила мужа, и мы вместе начали думать, как помочь пленному. Он говорит немного по-немецки и рассказал, что его зовут Леонид и что он собирается пробираться в Соннингсдал, чтобы установить связь с партизанами. Из лагеря Леонид бежал накануне, когда пленных гнали на работу. Вначале он укрылся в сарае, но хозяин заметил его, и Леониду пришлось спрятаться в лесу, неподалеку от моего дома.

Мы дали ему кое-какую одежду младшего сына, чтобы он смог сменить свои лохмотья, и договорились, что он придет на следующий день.

Через полчаса после ухода Леонида около дома появилась группа вооруженных немцев, которые наверняка искали пленного. Они о чем-то говорили с ребятишками, игравшими недалеко от дома, но, видимо, не добившись результата, ушли в противоположную от леса сторону.

Сегодня гитлеровцы застрелили еще одного пленного в Моберге. Он работал на строительстве бункеров. Улучив момент, он зашел в один дом, чтобы попросить поесть. Они заметили это, окружили дом и на глазах у хозяев и их маленьких детишек застрелили пленного. Я не знаю, когда и где он родился. Знаю только, что его звали Павел Кондратчюк.

Леонид приходит каждое утро. Я заранее отпираю дверь, чтобы он мог войти незамеченным. Он приветствует нас на своем языке и усаживается на стул у печки. Сейчас стоят крещенские морозы, и Леонид страшно замерзает в лесу. Отогревшись, он начинает рассказывать нам на ломаном немецком языке с примесью русских слов свою историю. Он просит, чтобы мы помогли ему связаться с группами движения Сопротивления. В лесу опасно оставаться долго, и немцы могут легко обнаружить его, так как лес находится всего в нескольких сотнях метров от Оса. Кроме того, его частые посещения нашего дома не могут долго оставаться незамеченными. Немцы расклеили новые плакаты, где угрожают смертью за помощь русским. Моя невестка, жена старшего сына, сейчас ожидает ребенка и очень боится, когда Леонид приходит к нам.

Решаем, что Леонид пока останется в лесу, а я или муж будем каждый день в 8 часов приносить ему пищу. Тем временем мы постараемся связаться с партизанами.

Я каждый день спускаюсь к реке и прячу пакеты с пищей для Леонида в дупле старого дуба у подвесного моста, который ведет к лесу. Прежде чем спрятать пакет, я смотрю по сторонам: не шпионит ли за мной кто-нибудь из зеленомундирников. Иногда я вижу на той стороне Леонида, который благодарит меня кивком головы.

Однажды, когда я прятала пакет, вблизи раздались шаги. «Все кончено», — подумала я и приготовилась к худшему. Однако это оказался Леонид. Он подошел ко мне, положил руки на плечи, посмотрел в глаза и сказал: «Спасибо, спасибо, мама!» Глаза его были полны слез.

Вечером муж нашел в дупле записку, написанную на оберточной бумаге. Пленный писал: «Дорогие мои! От всего сердца благодарю вас за заботу. К сожалению, не могу выразить это по-норвежски. Шлю вам наилучшие пожелания. Леонид 18.1. 1943 г. Ос, лес».

По воскресеньям из лагеря доносятся красивые и печальные песни. Щемящая тоска по родине слышится в них. Обычно много норвежцев собирается около лагеря, чтобы послушать русские песни. То, что пленные не могут высказать на словах по-норвежски, они выражают песнями. Невидимые нити симпатии связывают в эти минуты людей, стоящих по обе стороны колючей проволоки. Когда часовые отворачиваются, через колючую проволоку летят свертки с едой, табаком, сигаретами, свежими газетами. Часовые всегда очень злятся, когда мы собираемся около лагеря. Старший охранник Фриц — Кролик (мы называли его так за красные глаза и белесые волосы) с руганью набрасывается на каждого, кто пытается приблизиться к лагерю.