Виктория Балановская: Дневник двухлетней мамы

© Виктория Балановская, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Свет, такой яркий-яркий, бьет в окно ноябрьской палаты. Я смотрю на сморщенное личико маленького комочка в стеклянной люльке и… узнаю себя. «Вика, Викуленька», – шепчу я, внезапно осознавая, что это все-таки не я. Это моя дочь. Так проходит наша первая встреча с Соней…

Как и всем мамам, мне хочется зафиксировать каждый ее шаг. Фото, видео, ручки, ножки… Эти записи появились в ответ на интернет-вызов современности: «Отец снимал дочь с 4-летнего возраста каждый день, и вот, что из этого получилось к 18», «Спустя 30 лет они решили повторить тот кадр»… Заголовки популярных сайтов предлагают к прочтению множество семейных историй, которые хочется повторить. Но ведь, чтобы через 18 было интересно, пора начинать сейчас.

Тогда-то я и решила писать эти «письма в будущее», рассказывая выросшей дочери, какой она была много лет назад. Здесь всё искренне – и радость, и боль, и умиление, и раздражение…

Кому-то покажется скучно, и он бросит читать на первой странице, а кто-то, возможно, возьмется за эту идею и начнет создавать свои «письма для подросшего ребенка».

Приятного чтения вам всем!

«И Слово плоть бысть…»

Осязаемая любовь. Воплощение чувств в маленьком солнечном зайчике – жизни, зародившейся внутри… Клеточки, частички двух любящих сердечек, воплощающиеся в новом человеке…

Это ты и я, воплотившие свою частичку в теплом живом комочке. Ты и я, которым стало мало друг друга, и они захотели поделиться любовью с третьим. Ты и я, решившиеся отдавать, не получая ничего взамен. Кроме пронзительного плача. Кроме ищущих глаз. Кроме абсолютного доверия. Доверия тебе. Большому и умеющему. Тебе, от которого зависит маленький хрупкий комочек. Тебе, еще не знающему, как поделиться теплом с крошечной жизнью…

Я смотрю в твои глаза и пытаюсь поверить, что этот маленький сморщенный комочек – моя дочь. Ты боишься холода и старательно держишься за пеленку, пытаясь сохранить остатки тепла. Ты, конечно, самая красивая, хотя говорить о красоте новорожденного – бессмысленно.

Ты любишь быть на руках. Любишь, когда я прыгаю с тобой на мячике. Любишь внимание.

Твои глаза смотрят осмысленно, и кажется, что ты уже совсем большая, а тебе еще месяц от роду. Ты растешь и развиваешься. Вот ты уже держишь головку. Переворачиваешься. Хочешь ползти. Ты вообще мечтаешь двигаться. Тянешься к движению каждой клеточкой. Рычишь и плачешь от невозможности. Но твое усердие творит чудеса. И почти в полгода мы уже перемещаемся за ручки на двух ногах. Это рано, но ты хочешь видеть мир, и мы топаем. Потом ты наконец открываешь полноценный способ ползания и радостно хлопаешь голыми руками по чистому полу. Встаешь, держась за диван, – это огромное достижение – встать самой…

Однажды ты делаешь первый шаг сама. А потом еще и еще. Сейчас ты способна протопать всю комнату, не держась, но ты пока рвешься схватить меня за руку, как мамонтенок, боящийся потерять маму-слониху…

Ты любишь внимание. Внимание чужих людей. Ты умеешь его привлекать. Не криком и слезами, а очаровательной улыбкой, стрельбой глазками и подниманием бровей. Ты настолько мила, что прохожие улыбаются тебе в ответ, и ты счастлива. Ты умеешь спокойно идти на руки к чужим людям и находить с ними общий язык.

Ты становишься интереснее день ото дня, и я наконец начинаю смотреть на тебя не как на неведомую зверушку, а как на маленького человечка, с которым можно играть и разговаривать…

В твоем мире еще нет слов и вещей. Ты выстраиваешь его из ничего, из пустоты – серой или яркой – не знаю…

И иногда я не хочу называть тебе предметы, я просто смотрю, как ты с ними знакомишься – вертишь в руках, пробуешь на вкус – мы обе знаем, что «каку» нельзя облизывать, и обе с завидным постоянством нарушаем это правило, понимая, что мир состоит не из «необлизываемых как», а из познанных вещей…