Хаим Бермант - Влиятельные семьи Англии [Как наживали состояния Коэны, Ротшильды, Голдсмиды, Монтефиоре, Сэмюэлы и Сассуны]

Либеральная партия на протяжении большей части XIX века процветала на вере в laissez-faire [93] «Позвольте-делать» (фр.) – доктрина невмешательства или минимального вмешательства государства в экономику. и в то, что если уж государству вообще позволено вмешиваться в дела общества, то оно должно ограничиваться самым необходимым минимумом. Со временем эти принципы все сильнее размывались, и государство через различные законы о заводах стало все больше и больше вмешиваться и в экономику, и в дела общества. Этот новый либерализм, который можно назвать laissez-faire, умеренный состраданием, привлек и Сэмюэла, и в 1902 году он проанализировал роль партии на актуальный момент в книге под заголовком «Либерализм». Государство, писал он, должно гарантировать «всем своим гражданам и другим лицам, находящимся в сфере его влияния, все возможности для наилучшей жизни. Говоря о прогрессе, мы имеем в виду… увеличение этих возможностей…». Он призывал к совершенствованию образования, улучшению жилищных и рабочих условий, к более справедливому налогообложению, реформам землевладения и к трезвости. Он был непоколебим в вопросе об увеличившейся роли государства. «Государство достаточно компетентно для осуществления социальных реформ, – писал он. – Самодостаточность – большая сила, но недостаточно большая, чтобы в одиночку излечить поразившие общество болезни». Принципы истинного либерализма, заключал он, состоят в том, чтобы «подходить к общественным делам в самом религиозном духе, и не менее того».

В 1896 году, когда он вернулся из Оксфорда, ему предложили участвовать в выборах от либеральной партии в Южном Оксфордшире, настоящем оплоте тори. В то время партийные кандидаты должны были сами находить деньги на предвыборную кампанию, и более того, кандидаты без денег даже не рассматривались. «Это дельце, – предупредил он мать, – обойдется мне в тысячу фунтов за все, но я не вижу лучшего способа потратить деньги в нынешних обстоятельствах». Тогда, как и всегда, он внимательно записывал расходы и в конечном счете потратил на выборы 1028 фунтов 6 шиллингов. Он не совершил чуда, но справился достаточно хорошо и в тот раз, и на выборах 1900 года, после чего ему определили другой округ, где у него было больше шансов, и в 1902 году Сэмюэл прошел в парламент от йоркширского Кливленда. В 1905 году в возрасте 35 лет он стал заместителем министра внутренних дел.

В те времена к детям в стране относились с ужасающей жестокостью и пренебрежением. Для матерей из рабочего класса было обычным делом давать младенцам, чтобы не плакали, «успокоительные капли» – джин или крепкое пиво. Иногда их продавали на усыновление. Детей судили в тех же судах, что и взрослых, бросали в те же тюрьмы, что и закоренелых преступников. Об этих и других примерах дурного обращения говорилось в билле, который Сэмюэл назвал «Детской хартией», и он получил поддержку от всех партийных фракций палаты.

В 1908 году Сэмюэл стал членом Тайного совета и в 1909 году в возрасте тридцати восьми лет вошел в кабинет министров в качестве канцлера герцогства Ланкастер. В следующем году его сделали министром почты и средств связи, и из-за этого поста Сэмюэл, хотя и не по своей вине, пережил самый тяжелый кризис своей карьеры – аферу Маркони.

В 1911 году на имперской конференции был одобрен план строительства сети станций беспроводной связи по всей Британской империи, и Герберта Сэмюэла, как министра почты и средств связи, попросили заняться этим. Рассматривались разные проекты, проводились тендеры, и в конце концов 7 марта 1912 года контракт получила Британская телеграфная компания Маркони. 12 июля он был представлен на ратификацию парламенту.

17 апреля, после того окончания тендера, но до ратификации контракта, управляющий директор компании Годфри Айзекс предложил доли в Американской компании Маркони своему брату Гарри, который, в свою очередь, продал 10 тысяч акций другому брату – сэру Руфусу Айзексу, генеральному прокурору, по 2 фунта за штуку. Затем уже Руфус продал 1000 своих акций канцлеру казначейства Дэвиду Ллойд Джорджу и еще 1000 лорду Элибанку, главному организатору либеральной партии, по 2 фунта за штуку. Эти акции еще не были доступны для широкой публики, и, когда торги открылись 19 апреля, их цена почти удвоилась. Надо сказать, что Сэмюэл не имел никакого касательства ни к одной из упомянутых сделок.

Данные об общих прибылях, полученных участниками транзакции, если они и были, противоречивы, однако не вызывает споров то, что три члена правительства приобрели акции – напрямую или через другое лицо – у управляющего директора компании, подавшей заявку на государственный контракт. Американская компания не зависела от британской, но британская владела более чем половиной акций американской. Айзекс был управляющим директором обеих; и, несмотря на всю формальную независимость, акции американской компании не могли не вырасти в цене из-за крупного контракта, который вот-вот должна была получить британская. И наконец, министры купили акции еще до того, как они стали доступны для публики, на особо выгодных условиях. Может быть, они не совершили ничего противозаконного, но с точки зрения политической недальновидности их поступок был чем-то из ряда вон выходящим.