Марина Жуковски - Эта необычная Польша. Захватывающая история о переезде в Восточную Европу и различиях менталитетов

Сначала я пыталась тактично дать ему понять, что храп мешает мне спать, но мои осторожные поглаживания по спине желанного эффекта не принесли. Тогда я усилила нажим, начав толкать храпящего, но и это не принесло никакого результата. Через полчаса, не в силах более терпеть, я просто разбудила виновника шума, сообщив ему, что не могу заснуть, а от его храпа штукатурка на стенах нашей комнаты грозит треснуть и свалиться на наши головы.

Пан капитан потер глаза, промямлил что-то невнятное, повернулся на другой бок и через пять минут захрапел с новой силой.

К шести утра, не в силах больше бороться с усталостью и храпом рядом лежащего, я наконец провалилась в глубокий сон.

В десять утра в дверь раздался настойчивый стук. Я открыла глаза, пан капитан мирно спал. Я решила не открывать, подумав, что это горничная, которая хочет прибрать комнату. Но стук повторялся снова и снова и становился все более настойчивым. Я продолжала молчать.

— Мааааринка! Фставай! — раздался бодрый голос будущей свекрови.

Я нехотя выбралась из кровати и поплелась открывать дверь. Пани Барбара стояла во всей красе: одетая, причесанная и бодрая, как будто целый вечер и всю ночь просидела дома.

— Пора собираться! — добавила она.

— Куда?

— Как куда?! — искренне удивилась моя собеседница. — Poprawiny kochana [18] Продолжение, дорогая (пер. с польск .). .

Значения слова poprawiny я тогда еще не знала. Оказалось, что это продолжение свадьбы, первая часть — это wesele, а на следующий день обязательные poprawiny, которые тоже могут длиться ой как долго. На этой части послесвадебного торжества выглядеть необходимо не хуже, чем на свадьбе, и непременно быть в новом платье.

Говорят, что раньше poprawiny длились несколько дней, сейчас же только один.

На счастье, второй день веселья начался раньше, чем свадьба, и раньше закончился. Гостей снова накормили, напоили, но алкогольные напитки уже не лились рекой, так что ближе к вечеру часть гостей отчалили назад, домой.

Отправились в дорогу и мы.

Время нашего отпуска подходило к концу, и через день нас ждал самолет назад, в Казахстан.

Мы прилетели в Казахстан, и все вернулось на круги своя. Пан капитан продолжал летать, я продолжала ходить на работу. Время от времени мы ходили к друзьям, приглашали гостей, ходили в кино — в общем, жизнь текла своим чередом.

После возвращения из Польши, где мои знания польского оказались равны нулю, а по-английски ни с пани Барбарой, ни с паном Стащем договориться не получалось, я поняла, что за польский язык надо браться посерьезнее и начать зубрить, зубрить и еще раз зубрить. Я возобновила мои занятия с пани Мартой, которые были прерваны в связи с каникулами. Занимались мы так же раз в неделю, дополнительно я пыталась читать что-то на польском и склонить к разговорам на нем моего польского друга. Последнее оказалось самым сложным. Не было у него терпения, чтобы дождаться, когда я после мучительных беканий и меканий наконец составлю короткое предложение. Все мои попытки сказать что-либо на его родном языке увенчивались громким смехом пана капитана либо фразой:

— Давай луше па-русски.

Чего нельзя было сказать о русском языке моего польского друга. С каждым днем он говорил все лучше и лучше, тем более за дело теперь взялся не кто иной, как настоящий полковник, по совместительству мой папа.

Еще каких-то несколько недель назад я опасалась, смогут ли эти двое вообще найти общий язык и не закончится ли наш международный роман депортацией моего избранника. Руки у бывших сотрудников КГБ длинные даже на пенсии. Теперь я точно знала, что могу больше не бояться за жизнь моего капитана.

Пан капитан и папа полковник так подружились, что в свободное от полетов и от меня время, в смысле, когда я была на работе, мой польский друг пропадал в святая святых, в жилище Вячеслава Борисовича.

Мой папа строгих правил домой к себе кого попало не приглашал: надо было пройти огонь, воду и медные трубы и еще парочку допросов с пристрастием, проведенных полковником лично. Поэтому факт, что пан капитан так быстро втерся в доверие Вячеслава Борисовича, не мог не удивлять.

Совсем недавно мне казалось, что и тем у них общих нет, и говорят они на разных языках, однако наличие коньячка людей сближает, даже если один на русском говорит свободно, а второй понимает через слово. Неожиданно открылось, что мой иностранный друг вполне себе неплохо говорит на русском языке и они с папой с удовольствием обсуждают темы политические, военные и, конечно, авиационные.