Марина Жуковски - Эта необычная Польша. Захватывающая история о переезде в Восточную Европу и различиях менталитетов

Мои подозрения подтвердил Вячеслав Борисович. Когда пан капитан, махнув железным крылом, отправился в очередной рейс, отец позвонил мне и ни с того ни с сего начал расписывать положительные качества моего польского друга, напоследок добавив, что, по его мнению и опыту, из пана капитана может получиться очень хороший муж. Слова «очень хороший» и «муж» полковник как-то особенно подчеркнул. И это несмотря на то, что он иностранец.

Видимо, в планы моего будущего мужа была посвящена и моя мама, так как после разговора с отцом, буквально на следующий день, позвонила она и во время непринужденного разговора о погоде и здоровье неожиданно решила выяснить, что бы я сделала, если бы пан капитан вдруг сделал мне предложение. Таким образом мама хотела узнать истинное положение дел и в случае моего негативного ответа попытаться меня переубедить.

После разговора с родителями сомнений не оставалось — наши отношения переходят на новый уровень.

К назначенному дню Х пан капитан подошел со всей ответственностью. Заранее купил индейку, которую мариновал дня два, утверждая, что приготовит ее в апельсинах и яблоках по какому-то особенному рецепту. Целый день перед торжественным событием он провел на кухне, стругая овощи на салат оливье, придумывая оригинальные и замысловатые закуски. Не забыл прибраться в квартире, что ему было совсем не свойственно, купил вино и шампанское.

— А шампанское зачем? — спросила я, делая вид, что ни о чем не догадываюсь.

— А вдруг ты захочешь выпить?

В назначенный день с самого утра капитан крутился на кухне. Снова кромсал салаты, что-то добавлял, перемешивал, пробовал, снова добавлял и снова перемешивал. К приходу полковника и его бывшей супруги мой друг неожиданно сменил привычные джинсы и рубашку на костюм и галстук.

— А костюм зачем?

— Ну так просто, висит и висит в шкафу. Нада надеть инагда.

Сомнений не оставалось: мой капитан задумал ответственный шаг.

Когда пришли мои родители, я весь вечер пыталась угадать, какой момент он выберет, чтобы сделать предложение. Я наблюдала за каждым его шагом, пытаясь понять: сейчас или нет. Хоть я и была готова к такому повороту событий и давно об этом догадывалась, но все же бабочки в моем животе никак не утихали, продолжая взлетать куда-то вверх каждый раз, когда мой будущий польский муж вставал из-за стола.

Волнение было заметно и в глазах моего избранника; пока мы втроем сидели за столом и обсуждали погоду и работу, капитан суетился, принося салаты, закуски, вытаскивая индейку из духовки и вкладывая назад, утверждая, что еще не готово, разливая то воду, то вино в еще не успевшие опустеть бокалы.

Моя мама тоже как-то неспокойно ерзала на стуле, то поправляя прическу, то теребя салфетку, и так же, как и я, вздрагивала каждый раз, когда потенциальный зять поднимался со своего места.

Спокоен был только полковник. Он ничем не выдавал своего волнения, не вздрагивал при каждом шорохе, но при этом пристально наблюдал за всем происходящим.

В очередной раз, когда пан капитан в сотый раз решил проверить мягкость индейки, что-то пошло не так, и стеклянное блюдо со всем содержимым, включая апельсины и яблоки, с треском и грохотом приземлилось на кафельный пол. Осколки впились в сочные бока индейки, а сверху приземлились печеные апельсины с яблоками.

Сидящие за столом обернулись в сторону шума, кто-то пытался сообразить, можно ли еще спасти блюдо, кто-то пытался убедить, что лучше не есть, и под этот мирный шум пан капитан выпрямился, в глазах его блеснула решительность. Он снял пиджак, вытащил из кармана заветную коробочку и, встав на одно колено, промолвил:

— Будь маей жоной.

Погибшая под осколками стекла индейка тут же была всеми забыта, и все внимание переключилось на меня и моего капитана.

Моя мама утирала слезы умиления, отец смахивал скупую мужскую, а я была просто счастлива.

Бывают такие моменты, когда хочется так много сказать, но слова предательски застревают где-то внутри тебя. Хочется смеяться, шутить, произнести что-то остроумное, но ничего не выходит. Это был тот самый момент.

Мне непременно хотелось быть в тот миг забавной и находчивой, но слова застряли в горле, и только радость и бесконечное счастье переполняли все клеточки моего тела, а бабочки в животе взлетали так высоко, что перехватывали дыхание и не позволяли мне вымолвить ни единого слова.

Я так и не сказала заветное «да», но все было понятно и без слов.