Егор Канкрин - Теория государственного кредита

Второй способ накопления сокровищ, а именно бережливость, не содержит в себе ничего недостойного либо бесчестного. Остается только пожелать, чтобы этот способ был столь же плодотворен и полезен, сколь он честен и благороден. В наши же дни политика государственного накопительства есть не что иное, как бесполезное и разрушительное предубеждение. Во-первых, при умеренных налогах всякое сбережение бессмысленно, если же бремя налогов велико, то его ослабление принесет гораздо больше средств, чем сэкономленные за счет бережливости суммы. Во-вторых, любой капитал, изъятый из оборота и припрятанный в погребах правительства до лучших времен, лежит мертвым грузом, то есть не работает, и чем чаще правительству удается пополнять этот запас, тем больше растут тяготы и лишения народа. Признаться, это воистину уникальный и изощренный способ готовиться к черному дню – регулярно и последовательно истощать собственные силы! Ах, если бы накопленные сокровища в трудный момент помогали выжить! Но и на это не стоит надеяться. Огромную мощь нынешних армий, упорство и продолжительность современных войн не оплатит ни одно спрятанное сокровище. Здесь нужны постоянно пополняющиеся запасы и скрытые резервы в момент наибольшей опасности. Никакие сокровища по определению не смогут удовлетворить эти требования. Англия посредством одного лишь своего кредита пять раз вооружила всю Европу против Наполеона, в то время как сокровища, которые успели собрать Фридрих II в Берлине и Наполеон в Тюильри, не смогли спасти ни Пруссию от базельского мира, к которому она, кстати, была подвигнута не силой оружия, а истощением собственной казны, ни Францию от интервенции после сокрушительного поражения в походе против России 2 2 Как известно Фридрих II употребил 20 лет своего правления на то, чтобы накопить как можно больше сокровищ. Он настолько преуспел в этом деле, что в народе укрепилось мнение, будто эти сокровища составляют чуть ли не основную часть всего богатства и славы Пруссии. Однако, война 1789 г. поглотила все эти сокровища в одну лишь осень, и прусская армия не успела дойти до печально известной Вальми, как касса была уже пуста и нехватка стала ощутимой в каждом отряде. Полны сокровищ были и подвалы Тюильри к 1811 г. Но после двух неудачных компаний 1812 и 1813 гг. все это богатство – плод пятнадцатилетних усилий и результат шестидесяти побед – исчезло как облако дыма, и Наполеон оставил в наследство Франции лишь обязательный к уплате долг в размере 759 миллионов. . Добавим также, что чрезмерная бережливость со временем имеет обыкновение превращаться в пагубную страсть к накопительству – страсть, которая препятствует развитию духа предпринимательства, ослабляет политические союзы, делает правительство скупым на награды, склонным к изобретению и введению новых налогов и равнодушным либо предвзятым к любого рода общественным предприятиям, требующим серьезных вложений.

Введение новых или повышение старых налогов в соответствующих случаях, напротив, является средством, которое довольно часто применяется правительством. При этом, популярность этой меры ни в коем случае не доказывает ее эффективность. Она лишь доказывает, что выдумать новый налог гораздо проще, чем провести годы, собирая сокровища. Пожалуй, нет другой такой задачи, над которой бы так не бился человеческий разум, как изобретение новых налогов. Можно с большой степенью вероятности утверждать, что на этом поприще уже были испробованы все возможные комбинации и использованы все существующие средства. Еще не прошли те времена, когда изобретатель какого-нибудь нового налога считался у себя в отечестве большим патриотом или, по крайней мере, выдающейся личностью. От крестин до погребения, будь то в виде десятины, т. е. десяти процентов от всех доходов, или до полного изъятия всего капитала в виде чрезвычайного займа, начиная с пищи любых видов и заканчивая одеждой и жильем, все в нашем мире подлежит обложению налогом. Крестьянин теперь платит за право запрягать лошадь впереди плуга, а перед умирающим хлопочет уже не сиделка, а пристав, описывая его имущество. В одних краях налоговые чиновники переходят все границы нравственности, потакая любителям азартных игр и лотерей, в других же они проявляют небывалую жестокость и деспотизм. Почти повсеместно система налогов так натянута, что трещит по швам, но их продолжают изобретать пока не поймут, что введение каждого нового налога сокращает доходы от каких-либо уже существующих. Помогут ли эти налоги, истощающие силы народа, в чрезвычайных случаях собрать необходимые средства? Пожалуй, нет. С какой бы точки зрения мы не рассматривали этот вопрос, вывод очевиден: увеличение налогов – это то же накопление сокровищ, но посредством политической власти и нередко с применением силы. Если накопленные путем умеренности, учета и бережливости сокровища не могут выручить правительство в трудную минуту, следует ли ожидать этого от собранных налогов, как бы скрупулезно они не были продуманы и распределены! Здесь у сокровищ даже есть преимущество – если не помогут они, всегда можно прибегнуть к налогам. Налоги же, не только несут в себе то же зло, что и накопительство сокровищ, помимо этого они разрушают гармоничное взаимодействие народа и его правительства, нередко именно в те моменты времени, когда это взаимодействие могло бы быть средством спасения. 3