Андрей Волос - Жизнь Изамбарда Брюнеля, как бы он рассказал ее сам

Ах, этот чертов волнолом!

Вот как сам капитан Клэкстон отчитывался Адмиралтейству:

«„Грейт Бритн“, 16 июля 1847 года

…Как только стальные прутья были уложены в пучки, их связали другими, затем подтащили получившиеся тяжелые фашины к подножию скалы и обложили камнями, добытыми из ближних рифов. Туда же были брошены – для надежности – якорные цепи, крышки насосов, связанные в большие вязанки колосники и корабельные пушки. При этом я тщательно следил, чтобы концы удерживающих их цепей были надежно прикреплены к кораблю.

Для правильного понимания масштаба этой работы и чтобы не возникло ложного представления, будто со связками стальных прутьев легко управляться, нужно их кратко описать. Длина – около 11 футов, обхват каждой связки – около 5 футов.

Кроме того, мы широко использовали бревна. Их доставляли из леса лорда Родена – каждое до 13 футов в длину (а прутьев для фашин менее 10 футов вообще не было).

Одна лошадь могла тащить около 10 связок фашин, при этом когда она спускалась к морю, за грузом едва виднелась ее голова. Шестипенсовик за связку и шестипенсовик за доставку – таковы были условия контракта. При высокой воде расстояние составляло 9 миль, при низкой – 6. Наши матросы на месте вязали большие связки фашин из двух, трех или четырех малых. Сейчас мы испытываем связки из восьми и даже из десяти малых, между которыми помещается некоторое количество мешков с песком (старые мешки из-под гуано), каждый весом два хандредвейта [31], а подчас и столько мешков, что их общий вес доходит до тонны. Большие связки сохраняли вертикальное положение при спокойной воде. Но если ветер и волны поднимались прежде, чем мы успевали укрепить их меньшими связками на всю высоту или, как это было на самом деле, подпереть и укрепить иным способом вдоль всего судна, вся конструкция рассыпалась, и потом нам приходилось собирать наши прутья на расстоянии до 400 ярдов от берега…

Построив основание, на которое, я должен заметить, мы поместили одну из железных спасательных шлюпок длиной 30 футов, шириной 8 футов, глубиной 5 футов, нагрузив ее доверху камнями (она тоже ушла в песок до верхней кромки), мы принялись за ту часть волнолома, которая должна была защитить корабль от ударов волн и которую, как указал г-н Брюнель, надо было довести до уровня пересечения верхней палубы с бортом. Она должна была иметь форму компресса и занять все пространство под кормой, полностью закрывая незащищенную скулу левого борта. Направленная под углом внутрь, она сходит вниз к той же точке, к кормовой оконечности скулового киля. Якорные цепи крепились во многих местах к связкам колосников, глубоко утопленным в песок за пределами конструкции, а они, в свою очередь, были прикреплены к лопастям винта и через болты с ушками уходили внутрь корабля…

Частенько мы бывали биты: всю конструкцию, бывало, опрокидывало. Но в конце концов мы все же добились того, чтобы волнолом разбивал волны: они останавливались перед ним и брали другое направление – то есть корабль был защищен от ударов.

К 1 мая мы достигли большого успеха, заделывая пробоины изнутри и освобождая корабль от груза, чтобы его облегчить. Я посчитал, что настало время демонтировать железные прутья из волнолома… Процесс выравнивания продолжался около трех недель, пока не было снято все, кроме нагруженной части. Приступив к ней, мы обнаружили, что во время прилива 10 наших рабочих могут выгрузить не более 4–5 связок, даже с помощью каких-то дополнительных механических приспособлений. Мы подняли наверх все якорные цепи и другой груз, остались только прутья и камни – но они так глубоко вошли в песок, что сдвинуть их не легче, чем гранитную скалу, а производить взрывные работы мы не можем. Двадцать рабочих работали у нас в течение 21 прилива. Они проделали огромную работу, но спуститься ниже двух футов так и не удалось. Снизу обнаружились уже поросшие утесником [32]связки фашинных прутьев. Они буквально вобрали в себя песок, фактически превратившись в крепкую породу, и с ними можно было справиться, только разбив их на части. Я заостряю на этом внимание, чтобы показать, что на фундаменте из поросших травой вязанок прутьев и камней, вдавленных в песок на расстоянии 500 ярдов от линии прилива, можно поставить сооружение любого веса…»

Вот такая была битва.

* * *

Приближалось лето, и пришла пора принять решение по поводу спуска корабля на воду.

Продумав свои предложения, я зарисовал систему подъема корабля с помощью механических приспособлений с последующей ликвидацией протечек. Капитан Клэкстон в ответ присылал мне свои рисунки, чтобы проиллюстрировать трудности, с которыми пришлось столкнуться. Впоследствии я предложил опубликовать их, совет директоров пошел мне навстречу, и они вышли отдельной брошюрой.