Андрей Волос - Муmооn

Андрей Волос

Муmооn

рассказ

Волос Андрей Германович родился в 1955 году. Окончил Московский нефтяной институт им. Губкина. Постоянный автор журнала. Лауреат Государственной премии РФ, а также премий "Антибукер" и "Москва - Пенне". Живет в Москве.

Л. В. Медицину.

1

Иногда ей казалось, что лицо - чужое. Нет, ну правда, почему - ее? Она могла бы родиться дурнушкой. Или брюнеткой. Впрочем, это почти одно и то же.

Ева щелкнула зажигалкой. Затянулась. Отражение в зеркале дрогнуло и поплыло вместе с дымом. Нет, все в полном порядке. Еще раз затянувшись, нетерпеливо загасила. Взяла с зеркальной полочки флакон и несколько раз окутала себя удушливо-пряными облачками парфюма.

Встала на пороге комнаты.

- Ты опоздал, - бесцветно сказала она горшку с геранью. - Я полчаса ждала.

- Я не виноват! - забасил Мурик. - В окно-то смотрела? Нет, ну ты взгляни! На эстакаде - вообще! Чума!

- Зачем мне в окно? Этого еще не хватало.

Под отсутствующим взглядом светло-карих глаз он морщился, будто ему жали туфли.

- Ну, кукленочек, прости.

- Гад, - сказала она, улыбаясь той самой ледяной и пронзительной улыбкой, которую переняла с лаковых обложек "Фараона". - Какой же ты гад!

Он просиял, сделал шаг и тут же облапил, заглядывая в ее золотые глаза.

- Ты готова?

- Не знаю... Я решила, ты не приедешь.

- Я?! Ты что! Ладно тебе, кукленочек... Поедем в "Бочку"!

- Опять в "Бочку"? - Ева капризно отстранилась. - Надоело.

- Не хочешь в "Бочку" - можем в "Пескаря", - ворчал он.

Она уворачивалась.

- А можем в "Аркаду"... А еще - это, как его... забыл, как называется... Типа это... Короче, Сявый говорил... как его... там дороговато.

Она фыркнула и смерила его взглядом.

- Ты как будто не зарабатываешь!

- Нет, почему... как его... давай... ну?

- Закакал! Отпустил, быстро!..

- Ну, кукленочек!

- Отпустил, сказала!

Мстительно топнула шпилькой по мыску тупоносого лакового ботинка, налегла всем весом, мурлыкнула:

- Будешь еще? Нет, ну скажи - будешь?

Он выругался и, схватив в охапку, резким движением переставил ее на полшага в сторону.

- Ты что?! Ноги-то не казенные!..

Ева едва не упала.

- Дурак! Куда скажу, туда и пойдешь! Понял?!

Отвернулась, готовая заплакать. Дурак! Мясо! Бычина!.. Несколько секунд слушала его недовольное сопение. Приласкает? Не приласкает? Баран!.. Самого бы тебя на шашлык!.. Ну что с ним делать?

- Ладно, что ж, - вздохнула она. - Я тебя прощаю...

Мурик все еще сопел.

- Ну ладно тебе, ладно... Хочешь?.. уж так и быть... к тебе заедем? Хочешь? На.

И подставила губы.

А потом весело крикнула от дверей:

- Мамулечка! Мамуленочка! Закрывайся! Мы уплыли!

2

Как обычно, она настояла на своем и теперь пыталась немного поусластить пилюлю: держа его под руку, говорила на ходу низким подрагивающим голосом:

- Ты меня снова замучил, маньяк. Тебе гарем нужен. Я сейчас с голоду умру.

Над домами уже колыхались серо-синие сумерки, душные, как бильярдная. Ева и в самом деле еще чувствовала сладкую слабость, заставлявшую безвольно клониться к нему.

- Людоед. Туземец. Пятница. Папуас чертов. Только дырок в ушах не хватает. Нет, нет. Ты хуже дикаря. Павиан. Орангутанг. Зверюга... Сколько раз я тебе говорила - сними эту дурацкую цепь.

- Вот опять за рыбу деньги... - пробасил он. - Далось тебе. Все наши носят - и ничего. Голда - она и есть голда. Подумаешь. Протвиновские пацаны все носят. Ты ж с протвиновским ходишь? - все, не выступай за голду.

- Не выступай за голду. Ужас. Давай, давай. Носи свою голду. Еще денег наработаешь - другую тебе купим. Как у попа. С крестом. Дикарь, дикарь. Дикарина невоспитанный.

Прильнула к тяжелому размашистому телу и что-то промурлыкала.

- Что?

- Наклонись, говорю! - И прошептала в самое ухо: - Павианище ты мой любимый!

- Ну ладно, ладно... Люди кругом.

- А что мне люди?

И с вызовом оглядела низкорослого метрдотеля, в ту самую секунду мелко выбежавшего навстречу из полумрака ресторанного зала.

- Добрый вечер! - воскликнул метрдотель. - Пожалуйста!

Из-за того, что он говорил с сильным акцентом, получилось: "Дъёобры фетче! Пизалусьтя!"

Ева хихикнула.

- Да чего ты... - прогудел Мурик. - Иностранец, понятное дело.

- Ой, прикольно. Тут что же, всего один столик?

- Как видишь, - ответил он, озираясь. - Один, да.

- Хай класс, - сказала она и добавила с удовлетворением: - Уж это точно влетит в копеечку...

Мурик неопределенно хмыкнул.

Во влажной темноте зала могло показаться, что дальней стены попросту нет, а пространство обрывается в текучее шевеление негромко шумящей реки, - там густились мокрые заросли, журчала вода, что-то незримо плескалось и хлюпало у корней.