Андрей Волос - Жизнь Изамбарда Брюнеля, как бы он рассказал ее сам

Линия Ллинви – Вэлли… Она короткая.

Саут-Уэльс Минерал – еще одна дорога того же класса. Она проходит по очень сложному ландшафту. Один подъем, протяженностью в три четверти мили и уклоном 1 к 9, оснащен механизированным бремсбергом [18], помогающим составу при помощи каната. Еще там есть приметный туннель, протяженностью почти в милю, проложенный на глубине 470 футов ниже поверхности земли.

Железная дорога Саут-Уэльс Юнион – от Бристоля до берегов реки Северн. Ее долго ждали, и я посвятил немало времени исследованию реки и выбору лучшего места для строительства переправы. Теперь оно называется «Нью-Пэсседж», то есть «новый переезд». Чтобы обеспечить возможность судам во время прилива проходить по реке, пришлось сооружать сложную комбинацию рельсовых путей, пирсов, понтонов, лестниц и подъемников.

Большая Западная железная дорога продлилась на север к Оксфорду и Регби; были построены также железные дороги Бирмингем – Оксфорд Джанкшен, а также Оксфордская, Вустерская и Волвергемптонская. В 1851-м я ушел с поста инженера последней упомянутой железной дороги, и ее строительство завершал г-н Фоулер.

Ирландия… Здесь я в качестве инженера занимался строительством линии от Дублина до Виклоу, круговой Брей-Хедской дороги, а также линии от Корка до Югала.

Мне пришлось также построить две железные дороги в Италии – одна от Флоренции до Пистойи, другая, пересекающая Апеннинский полуостров, от Генуи до Нови и Алессандрии в направлении Турина и Милана. На первой я выступал в качестве инженера; строительство второй дороги было осуществлено правительством Сардинии.

Ну и, конечно, Восточная Бенгальская железная дорога – почти 100 миль от Калькутты в северо-восточном направлении. Меня заинтересовал этот проект, когда я узнал, что нужно будет найти лучший способ переезда через Ганг и его притоки.

* * *

Надо с сожалением отметить, что с течением времени я утратил возможность руководить всеми своими работами так, как руководил когда-то Большой Западной. Мне приходилось проводить много времени на заседаниях комитетов в палате общин, выступая от имени тех железнодорожных компаний, в которых я занимал должность инженера. На мой взгляд, это большое зло: инженер должен заниматься своим делом, а не просиживать штаны, прея в бесконечных заседаниях. Конечно, я стремился максимально контролировать свои работы, пользовался любой возможностью для проверки, знакомился со всеми мелкими проектами. Если выдавались два-три свободных дня, я мчался на дальнее строительство в Уэльс или Корнуолл, чтобы проверить детали – например, как идет подготовка травильных чанов для леса или кирпича для виадуков.

К счастью, я умел подбирать подходящих людей в свою команду и организовывать их работу. У меня был редкий дар – использовать способности своих помощников. И хотя приходилось общаться с самыми разными людьми, все они работали со мной в полном согласии.

С течением времени я взвалил на себя столько разного рода обязательств, что личное руководство общими вопросами стало окончательно невозможным. Тогда я нашел себе компетентного помощника, который возглавил команду инженеров.

Положение доверенного лица многих железнодорожных компаний вынуждало меня часто выступать в роли посредника между спорящими сторонами. Поскольку я, если мне не изменяет память, никогда никого не обманывал, к моим решениям относились с уважением.

Кроме того, помимо дружественной обязанности улаживать разногласия между оппонентами, мне пришлось взять на себя роль эксперта в спорах, подпадающих под парламентские акты и постановления Верховных судов. Говорили, что в таких делах я проявлял и недюжинные юридические способности.

Еще одно занятие, которым мне приходилось заниматься, хотя, если честно, я никогда не чувствовал к нему особой склонности, – это свидетельские показания в судах. Последних всегда было множество – ведь все со всеми судились. Наши проекты требовали вложения огромных денег, а там, где фигурируют огромные деньги, не обойтись без того, чтобы одна сторона не обвиняла другую то в растрате, то в просрочке, то просто в воровстве.

Не буду отрицать, в этом деле я пользовался определенной репутацией. Но поскольку расхваливать себя, толкуя о репутации, мне как-то не очень ловко, приведу записку г-на Джорджа Бёрка, в которой он сообщает следующее (местами настолько для меня лестное, что я остаюсь искренне убежден в его серьезных преувеличениях):