Эрик Леннрут - Великая роль. Король Густав III, играющий самого себя

На поездки, которые были необходимы для разысканий в этих архивах, я во время работы в качестве профессора в Гётеборге получал средства из фонда Эмили Вийкс. В последние годы щедрую поддержку оказывала мне Шведская академия. Я глубоко, признателен за все эти средства, выделенные на поездки. Что касается прочтения документов, то всю ответственность за это несу только я сам и могу лишь надеяться, что верно истолковал тексты, прежде всего вышедшие из-под пера самого Густава III с его весьма своеобразным французским и написанные в стиле, который был совершенно неистовым, когда король находился в состоянии аффекта.

В остальном я могу лишь надеяться, что мои, а прежде всего Густава III, цели будут ясны из текста. Игра может начинаться.

Гётеборг, сентябрь 1985 года,

Эрик Лённрут.

Маленький, впечатлительный мальчик имел несчастье с самого рождения жить на глазах у общества. Перед ним не стоял вопрос, какой избрать жизненный путь. Он должен был стать королем, и почти во всех других странах это означало бы, что он получит неограниченную власть. В Швеции он будет вынужден делать вид, что руководит страной. Целью воспитания было научить его играть роль, даже притворяться. Многие, слишком многие серьезные, честолюбивые мужи были заинтересованы в его воспитании.

Его отец был добродушным, вялым человеком, который уже в зрелом возрасте, будучи мелким немецким фюрстом из секуляризованного немецкого епископства, переехал в Швецию, чтобы стать королем. Матерью Густава была Лувиса Ульрика, одаренная, истеричная и властолюбивая прусская принцесса, одержимая идеями о королевской власти и величии. Она искренне любила своего апатичного мужа, родила ему четверых детей и хотела дать ему действительную власть. Дети с самого начала впитали в себя ее идеи, особенно старший сын, который должен был унаследовать корону. Она была склонна наблюдать за воспитанием старшего сына. Это беспокоило противников двора из ведущих политиков страны, которые желали, чтобы будущий король Швеции усвоил образ мыслей своей страны и привык к ее политической среде.

В раннем детстве гувернером кронпринца Густава был Карл Густав Тессин, превосходный человек, переполненный максимами своей исключительности. Он был высокообразованным человеком, располагавшим выгодными международными связями со времени своего пребывания министром в Париже, и был искренне заинтересован в воспитании и развитии своего маленького ученика. Густав привязался к нему и сохранил преданность до взрослых лет, несмотря на то, что Лувиса Ульрика довольно рано порвала с Тессином. Однако все нравоучительные максимы Тессина, во всяком случае, не способствовали тому, чтобы сделать маленького принца естественным. Уже в пятилетием возрасте ему постоянно говорили, что он должен избегать детского легкомыслия, всегда размышлять, всегда помнить, что за ним наблюдают, плакать лишь от искренней печали и стремиться к душевному равновесию.

В десять лет, после предпринятого матерью и ее сторонниками неудавшегося переворота, Густав получил нового гувернера и более строгие правила. Он был зло и враждебно настроен против навязанного ему образа жизни, и это отношение определялось влиянием матери. Новый гувернер, Карл Фредрик Шеффер, станет со временем его близким другом и надежным приверженцем, но тогда напряжение было слишком велико для такого ребенка, каким он был. За ним постоянно наблюдали, его испытывали и оценивали. С одной стороны, требования к нему предъявляла мать, с другой — совсем иные требования исходили от официальных воспитателей. Для ребенка живого и открытого результат мог быть только один: притворство. И поскольку литературная жизнь, с которой он столкнулся и воздействие которой испытывал, имела в значительной степени драматургические формы, и поскольку театр стал для него великолепной возможностью для бегства от действительности, притворство легко нашло выход в разыгрывании роли. При некотором истерическом недостатке выдержки в своей воображаемой жизни, он обладал богатой фантазией и вследствие этого разыгрывал роль усиленно и часто.

Этого очень не одобрял один из молодых придворных Густава, Фредрик Спарре, оставивший негодующие записи о его поведении. Замечания Спарре о недостаточной искренности кронпринца и склонности к театральности повлияли на взгляды потомков на Густава III, однако заметки Спарре являются субъективным источником, отмеченным отсутствием чувства юмора у их автора. Это был маленький человечек с большой головой, и Густав Мауриц Армфельт будто бы однажды сказал о нем, что его голова обладала всеми свойствами воздушного шара, кроме одного — способности подниматься в воздух. Как из этого можно понять, Спарре мог сделать блестящую карьеру чиновника, но между ним и кронпринцем Густавом не было сколько-нибудь глубокого взаимопонимания.