Эрик Леннрут - Великая роль. Король Густав III, играющий самого себя

Тем самым была ослаблена агрессивная оппозиция в стране. Сам Густав III продолжал принимать посетителей и был милостив. Еще 24 марта он принял Адлербета и разговаривал с ним о литературе и об Академии литературы, истории, языка. Но силы оставляли его. Шрёдерхейм описывает, что просторная спальня короля была погружена в темноту и освещалась лишь бумажной лампой на плошке с маслом; в комнате царил суровый холод. Король желал, чтобы свита разговаривала и развлекала его, но нельзя было говорить о насущных и волнующих делах, прежде всего о «происшествии». Однажды король спросил, как воспринял все это его сын — никто не сумел толком ответить на это, поскольку кронпринц упорно молчал, но казался взволнованным. Все было очень неопределенно.

Густав стоически вынес очень болезненные попытки извлечь из раны гвоздики, из которых был изготовлен дробовой заряд Анкарстрёма, но вынуть удалось немного.

Для врачебного искусства того времени случай был безнадежным. 28 марта началась агония.

Сделанные очевидцами описания последних часов Густава III сходятся в том, что они представляли собой весьма поучительный спектакль. Густав подписывал последние документы своего правления, епископ Валльквист готовил его к смерти и причастил. Король громко читал «Отче наш» и просил благословить его. Он попросил Армфельта приветствовать друзей, но на вопрос, хочет ли он их видеть, ответил: «Да, я-то хотел бы увидеть их, но к чему им видеть беднягу?» Затем он заснул и умер, не успев попрощаться с королевой и кронпринцем, утром 29 марта.

Этот конец Густава был неизбежным логическим концом его великой королевской роли, которую он с мужеством и самообладанием исполнял до самой смерти. Его вера в Бога была искренней и проявлялась в нужные моменты. И его друзья не увидели его унизительной телесной слабости.

Интеллигентный и критически мыслящий пробст Нурдин 29 марта потрясенно записывал в своем дневнике: «Покойный король был одним из величайших людей, каких я знал. Глубокий в крупных делах, мягкий, готовый к прощению, умный и самый здравомыслящий человек, с каким я когда-либо имел дело». Но Нурдин с одобрением же отзывается о герцоге Карле, который, скорбя, взял себя в руки и энергично и умно принял дела правления. Важной его заслугой стало установление порядка и спокойствия в среде стокгольмских военных.

Однако спустя несколько дней Нурдин лаконично замечает, что французская театральная труппа получает увольнение и прекращается строительство нового дворца в Хага — Версаля Густава III.

Жизнь в Швеции становилась спокойнее. И скучнее.

Кольцо обещаний.

Словечко дружбы.

Нежным другом.

Нашей доброй маман.

Скуку и неуверенность.

Прикосновением палочки.

Так поэтично.

Орден Лука и колчана, Орден стрелы и Орден мопсов.

Точнее, «L’ordre naturel et essentiel des sociétés politiques» — «Естественный и необходимый порядок политических обществ».

Боже мой, каким сокровищем я обладаю!

Моей восхитительной и бесценной.

Твердая и справедливая заинтересованность.

Свято.

Все идет хорошо.

Первого придворного.

Я доволен, что спасена честь государства.

Отвратительная мебель.

«Испытание дружбы».

Возможно, имеется в виду драгоценный чепрак под седлом короля на церемонии его коронации.

Эти господа.

Переворот.

Упомянутом человеке; человеке, о котором идет речь.

До обожания.

Слухов в обществе.

Хронологии.

Жестоком поступке.

Случай, при котором вступают в силу обязательства по союзному договору.

Благоговейные чувства.

Унять недовольных.

Крунскуг — Герой и якобы автор сочиненных Л. Бундесоном «Мемуаров школьного учителя Юна Крунскуга» (1897–1904), полуобразованного человека, преклоняющегося перед авторитетными знатоками и чванного в общении с людьми неучеными.

Школу хирургии.