Юрий Безсонов - Двадцать шесть тюрем и побег с Соловков

Я был страшно обижен. Ни к одной из этих категорий я себя причислить не мог. Но присмотревшись, я увидел, что и вся компания совсем не то, что ей хотят приписать. Среди нас оказалось несколько офицеров Гвардейских полков, затем несколько почтенных людей, пользовавшихся уважением и в прежнее и в настоящее время. Дальше шли самые официальные советские маклера советской фондовой биржи, владельцы патентованных ресторанов и люди, бывавшие в клубах, которые не только утвердило, но и держало само правительство.

Петроград мал и все эти люди, которых Советская власть называла спекулянтами, кабатчиками, шулерами, кокаинистами — были, по большей части, люди знакомые между собой. Из более или менее откровенных разговоров, я выяснил, что каких-нибудь действительных поводов для их ареста не было. Многие из них были арестованы из-за каких-нибудь личных счетов с отдельными чекистами или просто с провокаторами..

И мне вспомнился случай, который произошел со мной незадолго до ареста: Из Москвы в Петроград приехали известные Клоуны Бим и Бом. На концерт, который они устраивали, пела моя знакомая. Мы пошли на него большой компанией и сидели в разных местах. Четыре места были в 5-м ряду и на них сели две дамы, мой приятель и я.

Впереди одной из дам сел какой то тип в новом пальто и шляпе. На сцену вышла наша знакомая певица. Одна из дам, сидевших рядом со мной, хотела ее посмотреть, повертелась {111} на стуле, но не увидев ничего из за шляпы впереди сидящего типа, вежливо обратилась к нему с просьбой:

"Будьте добры, снимите шляпу".

Он не двинулся…

Она, думая, что он не расслышал, немного громче повторила свою просьбу. — Опять никакого движения. Тогда другая дама обратилась к нему и громко, и отчетливо сказала:

"Вас дама просить снять шляпу"…

Сомнений не было, он слышал, но не хотел исполнить просьбы. Я не выдержал:

"Видал хамов, но такого не встречал"… Громко, так, чтобы он уж наверное слышал, произнес я. После этого он быстро повернулся ко мне, и я увидел физиономию, у которой прямо на лбу написано: "Я с Гороховой".

"Мы с вами потом поговорим". Со злобой сквозь зубы процедил он. Настал антракт. Концерт был испорчен, и дамы настаивали, чтобы уйти… Но было интересно в какой форме этот тип потребует у меня удовлетворения. Он не замедлил это показать…

Мы отошли в сторону и видели, как он прошел куда то и вернулся в залу с двумя милиционерами. Встал в дверях и глазами начал осматривать зал…

Такой формы удовлетворения я конечно, ему не дал и мы немедленно вышли. На всякий случай, чтобы убедиться нет ли за нами слежки, мы сделали несколько петель и пришли домой. Через несколько дней один из моих приятелей, который тоже был на этом концерте, был остановлен на улиц каким то типом, который по приметам был схож с моим "противником", и тот, предъявив ему свой документ, спросил как бы желая только удостовериться:

"На концерт Бим-Бом вы были с Бессоновым"?

Конечно, упираться было нечего, и он ответил, что был со мной.

На 10-ый день нашего сидения начались допросы… Допрашивали день и ночь. Часов в 5-ть утра вызвали меня. Следователь оказался мальчишка, одетый щеголевато в военную форму. Принял меня молча, уставился, и не спускал глаз. Я тоже молчал. Так сидели мы друг против друга. Вероятно, на лице у меня мелькнула улыбка…

Он понял, что этот прием для {112} меня не подходит и начал допрос. Я совершенно не знал в чем меня будут обвинять и что ему про меня известно, поэтому на этот раз я изменил своему правилу держаться правды. Я начал ему рассказывать, что кончил гимназию, затем пошел в университет, потом война, на который был вольноопределяющимся, сказал ему полк, в котором служил, в каких сражениях участвовал и т. п. В общем врал складно, но нюхом чувствовал, что я расшифрован. Он все это записывал, и видимо злился.

Сдать занятую позицию первым мне не хотелось, может быть он еще не наверное знает, что мои показания сплошная ложь. Но вот, он окончательно обозлился и начал хамить.

"Чем же вы были у начальника дивизии"?

— "Ординарцем".

"Что такое Ординарцем? Что это значить? Лакеем?"

— "Если вы не будете вести себя прилично, я вовсе перестану вам давать показания". Ответил я.

"Ну, может быть довольно", спросил он, берясь за пачку лежащих перед ним бумаг.

— "Может быть и довольно", ответил я ему в тон. Он порылся в деле. Вытащил маленькую бумажку и прочел ее мне вслух.

"В таком о то году вы окончили корпус, тогда то Кавалерийское училище. Вышли в полк. Бывали в обществе, посещали рестораны и т. д. Теперь довольно?"