Федор Раззаков - Андрей Миронов - баловень судьбы

– Да влюбился он, какая тут интрига! Слава богу, наша девушка еще и талантлива.

Все произошло мгновенно. У Плучека даже не было времени объяснять свое решение. Репетируем «Горе от ума». Потом обсуждаем. Я молчу. Плучек говорит:

– Наша Софья – прелестная, талантливая. Вы такие боровы все, а посмотрите, как работает Катя, если бы не она, я бы вообще прекратил репетировать.

И на той же неделе меня заменил. Ничем не мотивировав. Таня репетировала роль Лизы, служанки. Плучек предложил: хорошо бы поменять, наоборот попробовать. Есть такой прием. Но здесь моя Софья почти состоялась. А Лиза – характерная роль, я бы с ней не справилась. Я со своей реалистической школой не могла играть гротескный образ Лизы, какой ее задумала Таня.

Таня начала играть Софью, но замысел остался наш с Андреем. Мы придумали, что Софья будет очень умная, умнее, чем Чацкий. Таня могла бы играть по-другому…»

Совсем иная точка зрения на эту замену сложилась у актера Алексея Левинского, который играл в этом же спектакле роль Репетилова: «У Кати не заладились с Плучеком отношения. Тут и субъективные и объективные причины. Я-то думаю, что личные симпатии Плучека – это не основное. Другое дело – его привязанности чисто сценические, творческие, а не просто вкусовые или сексуальные. У Кати Градовой, с которой я вместе учился в Школе-студии МХАТ, не получилось с Плучеком, мне кажется, потому, что она актриса интеллектуальная и ее актерские качества связаны с умением мыслить, нести какую-то мысль. Эти ее сильные качества Плучеку чуждые в актрисе, в женщине. Он понимает женщину чисто эмоционально, причем ему нужны эмоции, выходящие наружу; интеллект, глубокие внутренние чувства ему неинтересны. Ему нужен человек, который живо выплескивает определенную эмоцию, у него так все спектакли построены, и мне кажется, что те женщины, которым это присуще, для которых это естественно, – вот у него они прежде всего поэтому становятся героинями. Все остальное – второе. Таня Ицыкович – актриса с острым эмоциональным настроем, эстрадной открытой подачей роли, не важно – драматической или комедийной. Это подкупало Плучека прежде всего в женщинах. Выплеск наружу. На мужчин это меньше распространялось. В мужчинах он допускал более сложные сочетания…»

Ноябрьский репертуар Миронова в театре выглядел следующим образом: 2-го – «Клоп», 3-го – «Таблетку под язык», 5-го – «Женитьба Фигаро», 6-го – «Таблетку под язык», 9-го – «У времени в плену», 10-го – в «Маленькие комедии большого дома», 12-го – «Клоп», 13-го – «Ремонт», 17-го – «Маленькие комедии…», 22-го – «Ремонт», 24-го – «Ревизор», 26-го – «Клоп», 28-го – «Таблетку под язык».

Тем временем в театре идут репетиции «Горе от ума», и этот процесс продолжают сотрясать скандалы. Как мы помним, первый произошел с исполнительницей роли Софьи – вместо Екатерины Градовой на эту роль была введена Татьяна Ицыкович. Затем наступила очередь Татьяны Пельтцер. Вот как об этом вспоминает Ольга Аросева:

«Шла последняя перед премьерой репетиция. Не занятая в нем, я слушала в своей гримуборной сцены бала у Фамусова. Вдруг в плавное и слитное течение грибоедовского текста ворвался раздраженный вопрос Пельтцер: „Куда мне идти?“ Плучек недовольным голосом, потому что прервалась репетиция, ответил, что идти она может куда захочет.

Она еще более раздраженно, вызывающе даже, спрашивает: «А куда мне сесть?»

Он, взорвавшись, отвечает: «Ну конечно, вы должны быть в центре, а остальные – вокруг… Между прочим, здесь еще и Чацкий, и Софья есть! Вы, конечно, не заметили?»

Что тут началось! Следовал текст не по Грибоедову, который я повторить не решаюсь. Кричит она. Кричит он. Оба словно обезумели. Понимаю, что сейчас Татьяна репетицию бросит и со сцены уйдет. Бегу вниз, в вестибюль, чтобы ее встретить. Схватила с вешалки свое и ее пальто. Жду. Она спускается. Тоже бегом. Я пытаюсь ее одеть, увести из театра. А она, еще докрикивая, вдруг поворачивает обратно, рвется из моих рук – договорить Плучеку то, что она не успела. Я ее умоляю ехать домой. А по трансляции голос: «Аросеву немедленно на сцену!» Это чтобы Пельтцер заменить в спектакле.

Выбежал Миша Державин в костюме Скалозуба: «Ольга Александровна, уходите немедленно, Плучек вас репетировать зовет». Мы с Пельтцер выскочили из театра. Тут актер Козловский сбегает по ступенькам служебного входа, догоняет нас: «Ольга Александровна, вас зовет Валентин Николаевич». Я понимаю, что если пойду на сцену репетировать Хлестову, Пельтцер больше не переступит порога нашего театра. Кричу на Козловского: «А если бы я в метро спустилась, ты меня и с эскалатора бы снял?! Нету меня, понимаешь, нету!»