Пётр Вершигора - Люди с чистой совестью

Вероятно, немцы догадались, что это какая–то отставшая от соединения часть. Они пытались попробовать ее силы, но, получив отпор заставы, откатились, ожидая подкрепления. Партизаны батальона, углубившись в горы, расположились передохнуть после долгого пути. Только комбату было не до отдыха. Его очень смущали вышки Яблонового нефтепромысла, которые отсюда, с горы, видны были, как на ладони. Насчет них Матющенко не получил от деда никаких указаний. Их даже на карте не было.

Наконец он не выдержал и вызвал к себе опытного чернобрового диверсанта Александра Евграфовича Лукашенко.

— Видишь? Вышки?

— Точно.

— Бери отделение Хайталиева из второй роты и своих минеров. Нужно сейчас же взорвать нефтепромысел. Пока немцы не очухались. Иначе нам тут конец.

Лукашенко почесал затылок, подражая своему комбату, и выждал положенную паузу. Без нее Матющенко никогда не поверит, что командир обдуманно принял приказ. А «недумающих» командиров Федот Данилович терпеть не мог.

— Будет выполнено. Разрешите идти?

— Иди. Только будь осторожен. Береги людей! — на всякий случай сказал Матющенко, сам думая о своем: похвалит или поругает его Ковпак «за инициативу».

Через полчаса диверсанты вышли из лагеря. Взяли по пути гуцула проводника. Тот повел группу к нефтепромыслу кратчайшим и незаметным путем. Приблизившись вплотную к промыслам, группа услышала шум моторов автомашин. От рабочих нефтепромысла, с радостью встретивших наших минеров, группа узнала, что немцы собираются уезжать «за подкреплением». Короче говоря, немцы струсили, услышав о недалеком расположении партизан. Действительно, через несколько минут немцы сами уехали.

— Не нужно и вышибать их, — доложили разведчики.

Расставив посты и наблюдателей, Лукашенко вместе с Хайталиевым и минером Андреем Штукарем вошли в главную контору.

Они решили действовать на новом поприще «строго научно» и потребовали к себе управляющего или инженера.

Разыскался инженер — поляк. Между Лукашенко и инженером завязался разговор.

— Знаете кто мы?..

— Догадываюсь, проше пана товажиша!

— А догадывайтесь, зачем пришли к вам?

— Не ведаю…

— Хотим посмотреть, как вы немцам нефть вырабатываете. Показывайте свое хозяйство. Главным образом нас интересует основное оборудование.

— Пожалуйста, проше пана. Пойдемте, — заторопился инженер.

Как на экскурсию, он повел диверсантов по нефтепромыслу, охотно рассказывая об устройстве и назначении оборудования отдельных деталей. Когда нащупывали что–нибудь важное, Лукашенко подмигивал Штукарю: «Андрюша, заметь эту деталь». Андрюша с минерами отставал на минутку. Заминировав эту деталь, он догонял «экскурсантов» и снова получал на «заметку» новую. Так, обойдя почти весь нефтепромысел, группа нашпиговала минами, снабженными взрывателями замедленного действия, основное оборудование нефтепромысла: вышки, насосы, помпы, моторы, большой бак с выработанной нефтью, вместимостью примерно в 750 тонн, а главное был заминирован нефтепровод, по которому шла нефть со всего промысла к железной дороге.

Войдя обратно в контору, группа партизан объявила, что через несколько минут начнутся взрывы.

— А вы, — обратился Лукашенко к главному инженеру, — отберите нам основную документацию нефтепромысла… и будьте здоровы, живите богато, а мы уезжаем до дому, до хаты… Слыхали такую песню?..

— Так вы, проше пана, с Белоруссии в Карпаты долетели?.. — вытаращил глаза инженер.

Лукашенко молча прислушивался к чему–то. Может быть, к шуму ветра в горах, а может быть, к гулу советских самолетов, которые уже чудились инженеру. Иначе, как советским десантом, не могли быть эти дельные и веселые хлопцы, свалившиеся в ущелья Карпат, как с неба.

— Я розумем пана товажиша…

— Що вы разумиете? — машинально спросил Лукашенко.

— Цо то ест секрет войсковый, — отвечал поляк.

В это время грохнули взрывы.

— Ось и ниякого секрета. Бувайте здоровеньки. Спасибо, пан.

Нефть пылала.

Вскоре весь нефтепромысел превратился в огромный костер, черный дым которого был виден за десятки километров.

Этот дым видели и радовались не только бойцы батальона Матющенко. Видели и обрадовались ему все бойцы соединения.

— Батальон Матющенко живой, действует! — сразу определил Ковпак.

Это зарево было видно всему населению Станиславщины, и оно пробудило в нем силы к сопротивлению ненавистным немецким захватчикам, топтавшим родную Украину.