Игорь Минутко - Рот Фронт! Тельман

- Совершенно верно. У меня даже кличка английского происхождения - Тедди.

Ленин одобрительным взглядом окинул рослую, плечистую фигуру Тельмана, сказал, улыбнувшись:

- Что же, очень точно! А скажите-ка, товарищ Тедди, почему вы, независимый социал-демократ, вступили в компартию?

- Лично я собирался это сделать давно. Но мне хотелось, чтобы с коммунистами объединилась вся наша гамбургская организация, в полном составе. В то время это было очень важно. Вот представьте себе паровой котел...

- Котел? - с любопытством переспросил Ленин

- Ну да. Если в пароходной топке мало жару, а уголь в ближнем отсеке кончился, что должен делать кочегар? Он должен срочно подбросить в топку хоть одну большую лопату, а потом уж подносить остальной уголь. Вот этой лопатой и была для партии наша организация независимых социал-демократов, из Гамбурга.

- Принцип пароходной топки... - Ленин дружески хлопнул Эрнста по плечу. - Великолепный принцип! Хотя бы добрую лопату, да вовремя, чтобы пламя не погасло. Вы тогда подали пример всем социал-демократам.

Лицо Ленина стало озабоченным. Пытливо глядя на Эрнста, он спросил:

- А как ваши товарищи относятся к тому, что сейчас на Западе опять судят военных преступников?

- Клоунада, - сказал Эрнст. - Конечно, наших генералов нужно судить за зверства во время войны. Но разве возмущают Англию и Францию зверства тех же генералов и правительства над собственным народом? Разве осудят их за массовые расстрелы немецких рабочих, за убийство Карла Либкнехта и Розы Люксембург?

- Да... - Ленин вздохнул. - Их гибель для всех нас была тяжким ударом. А для меня лично тяжким вдвойне. С Розой мы были давними друзьями, еще с девятьсот первого года. Хотя и спорили частенько. Но ведь в споре рождается истина. Убийцы рассчитали верно: они обезглавили немецкий рабочий класс. Однако я не сомневаюсь: скоро придут новые вожди. - Ленин внимательно всмотрелся в лицо Тельмана. - Это уже будут люди вашего поколения, но с таким же чистым и бесстрашным сердцем.

Тельман покачал светловолосой головой:

- Трудно сказать, сможет ли кто-нибудь заменить Розу и Карла.

- Революция непременно рождает героев, когда в них является нужда, - возразил Ленин. - В этом ее сила и непобедимость. Уж вы мне поверьте. Что же касается суда над военными преступниками, то я бы поставил вопрос несколько иначе: а судьи кто? Французские и английские министры три года проливали кровь русских рабочих и крестьян, морили их блокадой, нападали с моря и суши, подкупали и вооружали изменников. Разве требуют «гуманные» англичане предать суду Деникина? Нет! Они назначили ему баснословное жалованье. А «рыцари»-французы? Врангель проживает у них в роскошном замке и ждет не дождется, когда вновь понадобятся его услуги. Так что получается по русской пословице: ворон ворону глаз не выклюет. И если уж говорить о суде, то о суде народов - справедливом и беспощадном!

Как жаль, что недолгой была та первая встреча! Ленина ждали неотложные дела, и больше на конгрессе им встретиться для беседы не пришлось.

...Тельман пересек Красную площадь и пошел к Большому театру, где проходили заседания конгресса. У входа с обеих сторон стояли часовые, молодые парни с худыми строгими лицами. Делегаты отдавали пропуска, и красноармейцы накалывали их на трехгранные штыки винтовок. И часовые, и члены советской делегации чем-то неуловимо были похожи друг на друга.

«Чем? - спросил себя Тельман. И вдруг понял. - Они похожи выражением глаз, суровых и решительных. В этих глазах светилось сознание правоты и силы. В них жила убежденность и готовность сражаться за свое дело до конца».

Уже в зале Эрнст, вглядываясь в лица русских делегатов, подумал: «Нам бы побольше таких солдат революции! Прав Ленин, тысячу раз прав: всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться».

...На трибуне конгресса, выступая, Тельман все время поворачивался к Ленину, который сидел в президиуме.

В заключение Эрнст сказал:

- Да, я сегодня не могу принять критику товарищем Лениным взглядов моих единомышленников по вопросу о тактике революции, о времени ее начала... Но я человек дисциплинированный и сторонник централизма. Для меня, и, надеюсь, для моих товарищей, решения конгресса - закон!

И Эрнст Тельман увидел, как Ленин, улыбнувшись, кивнул ему головой и стал что-то быстро записывать в блокнот.

...Тельман размеренно шагал по своей камере из угла в угол.