Владимир Лавриненков - «Сокол-1»

Вот, что пишет Г. Басистый:

«В полку — двадцать Героев Советского Союза, Среди этих людей легендарной славы бывший командир полка полковник Л. Шестаков, бывший заместитель командира полка майор И. Кожедуб, командир звена капитан В. Александрюк, летчик старший лейтенант Б. Образцов, зачисленный навечно в списки личного состава полка…

Замечательная плеяда. Они, павшие и живые, завещали нам самоотверженным ратным трудом в учебных воздушных боях неустанно множить славные традиции летной гвардии».

Как же наследники фронтовиков-однополчан выполняют их завет?

Полк — один из лучших в округе. Все его три эскадрильи и технико-эксплуатационная часть — отличные. Все летчики — первоклассные. В части четырнадцать мастеров спорта СССР. Ею завоевано много первых призов за победу в конкурсах художественной самодеятельности.

И здесь жив шестаковский дух. И это отрадно: молодые летчики идут верным курсом.

…Чем больше отдаляемся мы от прошедшей войны, тем дороже становится все пережитое в ней, тем все больше тянутся друг к другу воевавшие плечом к плечу.

В декабре 1965 года, в день 50-летия со дня рождения Льва Львовича Шестакова, в Авдеевке, у матери героя Марии Ивановны, собрались все, кто смог тогда приехать, чтобы почтить память своего любимого командира. Прибыли Герои Советского Союза Василий Ефимович Бондаренко, Иван Георгиевич Королев, Алексей Тихонович Череватенко и многие другие наши однополчане.

И вот волнующая встреча с матерью бесстрашного сокола, его женой, детьми Левой и Аллой, братом Василием, тоже полковником, но уже в запасе.

Сколько было переговорено! Сколько мы вспоминали. А потом читали телеграммы. От Николая Андреевича Верховца, Виктора Семеновича Никитина, Николая Яковлевича Кобелькова, Константина Семеновича Пирогова, Бориса Леонтьевича Гловацкого. И после каждой телеграммы — вновь воспоминания, задушевные разговоры. С какой теплотой говорили о Верховце, Никитине, Кобелькове и других! Особенно удивил всех своей феноменальной памятью Даниил Кацен — он с присущим ему юмором припоминал такие подробности, которые не могли не вызывать улыбку.

Из Одессы поступило целое послание в стихах от бывшего техника Александра Крючкова:

Читали эти стихи, а мать, не стесняясь своих слез, плакала. Успокоившись, она достала из ящика стола еще одно письмо:

— Прочитайте, оно старое, но о многом говорит.

Это было письмо от Галины Иосифовны — бывшей учительницы Льва Львовича.

Стали его читать.

«Дорогая Мария Ивановна!

Вы буквально убили меня известием о гибели Левы. Я была уверена, что он жив: еще в эвакуации получила письмо от мужа, в котором он передавал привет от вашего сына. Они встретились случайно. Муж описывал Леву красивым и сильным, вся грудь в орденах. Я очень обрадовалась привету от своего бывшего ученика. Ведь для нас, учителей, высшая награда — сознавать, что твой труд не пропал даром. И еще приятно сознавать, что о тебе помнят даже на такой войне.

И вот от Вас первой я узнаю, что Левы нет. Не могу в это поверить. Такие люди должны жить долгие годы, чтобы приносить пользу другим. Мне очень хотелось иметь его фотокарточку. Он ведь был моим первым учеником.

Закрою глаза и вижу его: белокурый, подвижный мальчишка с веселым взглядом голубоватых глаз. Он был моим хорошим помощником. Я могла выйти из класса, поручив ему следить за порядком, и быть спокойной. Ослушаться Леву никто не смел.

Дорогая Мария Ивановна, я полностью разделяю Ваше материнское горе, желаю Вам растить внуков, похожих на своего отца».

Все ниже и ниже опускала голову Мария Ивановна. И на ее натруженные руки, сложенные на коленях, одна за другой падали святые материнские слезы.

Матери погибших фронтовиков… Сколько они вынесли и выстрадали! Страдают и сейчас, тридцать лет спустя, глядя на фотографии своих сыновей, навещая их могилы, посещая части, где они служили, преодолевая подчас расстояние в тысячи километров.

И каждая такая «встреча» — новая зарубка в сердце, новая прядь седых волос.

Многие видели в автобусах, вагонах поездов печальную, молчаливую, всю в черном женщину — Марию Ивановну.

Несмотря на преклонный возраст — ей уже более восьмидесяти лет — она каждый год ездит в те места, где сражался, погиб и похоронен ее сын.