Джеймс Томсон - Город страшной ночи. Поэма

Иной поступок странен или план,

Но вот что удивительней стократ —

Как вводит человек себя в обман

В глазах всех населяющих сей град,

Роняя слезы горькие бессчетно

О том, что время мчит, жизнь мимолетна

И не найти вещам надежный стан.

Часов и дней тяжелый груз на нем,

Гнет месяцев едва выносит он

И в сердце часто молится своем,

Чтобы до срока впасть в глубокий сон,

Однажды поскорее пробудиться,

Коротким счастьем жадно насладиться —

И вновь отдаться в призрачный полон.

И Время там, в его чудесных снах,

Вдруг крылья обретает без труда, —

То Время, что змеею, всем на страх,

Ползет неотвратимо, как беда,

Всю землю в кольцах медленных сжимает,

Яд с каждой судорогой источает,

И, вероятно, будет так всегда.

Раз невозможно сразу извести

То время, что даровано ему,

Его он просто хочет растрясти

В трудах бесплодных, в похотях, в дыму;

Права свои он заявил, конечно,

На Будущее, раз уж безупречны

Заслуги его, судя по всему.

О, длительность томительных часов!

О, ночи, бесконечных мук полны!

О, Время, дольше всех людских сроков!

О, Жизнь, чьи дрязги жалкие равны

Для наших всех необозримых ратей,

Для каждого живого без изъятий! —

Не вашим ходом мы огорчены.

Нет, мы не просим эту жизнь продлить,

Наполненную скукой и нудой,

Мы вовсе не желаем вечно жить,

Пускай нескор конец сей пытке злой.

Нарочное докучливое бденье!

Пусть не замедлит смерть, придет забвенье

И низойдет божественный покой!

Густые тени наполняли храм,

Прошитые косым лучом луны,

Орган молчал, и тихо было там,

Ни пенье, ни молитвы не слышны,

Священник там хвалу не возвещал,

И сам алтарь весь в темноте лежал.

Вокруг колонн толпились и у стен

Неясные фигуры – и поврозь

Кой-кто стоял, от дум своих согбен.

Возможно, их немного собралось —

Но всяк, кто видел улицы, поймет,

Что каждый житель здесь наперечет.

Пусть безучастны были все на вид,

Чего-то ожидая в этот час,

Но чуял я: здесь каждый зорко бдит.

Затем в тиши раздался гулкий глас,

Шел с темной кафедры он – и наш взгляд

Вдруг видит очи, что огнем горят:

Два глаза, что подобием углей

Пылают под огромным грубым лбом,

И голову, что всех голов крупней.

Как урагану ели бьют челом,

Так весь собор теней в единый миг

Под звучным этим гласом дружно сник:

«О Братья по печали, как темно!

О, без ковчега мы плывем давно,

Блуждаем в нечестивой тьме ночной!

Уж сердце столько лет о вас кровит