Виктор Бакин - Владимир Высоцкий без мифов и легенд

A. Макаров: «Эти последние годы из-за своей болезни Володя был окружен людьми другого — особого сорта... Наверное, каждый из них был хорош для него и нужен... Но Володя отлично знал им всем цену».

Участковый милиционер Павел Николаев, который, находясь вне квартиры, знал много больше, чем те, что внутри: «Вот Высоц­кий — и писал очень хорошо, и владел умами, — а кого держал ря­дом?!»

Теперь более или менее точно известны и каналы, и поставщи­ки «лекарства». «Доставание лекарства» можно оценивать как некий индикатор, «лакмусовую бумажку» на истинную дружбу. Те, кто лю­бил Владимира бескорыстно — страдали и видели, как он себя уби­вает, никогда не потакали его слабости.

B. Туманов: «...На эту тему никто не мог с ним говорить... Но ре­бята бегали, доставали... Я никогда не доставал. Многие же жили за счет Володи, а я — нет. И Валера бегал... А что делать, концерт на­значен, а Володя не может петь. Надо было доставать...»

М.Шемякин: «Мы с Володей поругались только один раз, когда он попросил у меня наркотик...

— Ну, у тебя столько знакомых врачей-коллекционеров...

Действительно, это было так. Я бы мог достать ящик — ниче­го не стоило. Предложил бы гравюру — домой бы принесли. Я го­ворю:

— Володя, кто тебя «посадил на иглу», вот у тех и проси! Можешь сейчас уйти, хлопнуть дверью — хоть навсегда! У меня не проси».

И.Бортник не только не доставал, но однажды наивно подумал, что если заберет ампулу у друга, то затормозит процесс.

Оксана: «Ваня в Польше взял у Володи ампулу. Взял прямо из ящика...» Тогда они сильно поссорились... Правда у Бортника он мог всегда найти выпивку, но не «лекарство».

В.Янклович, регулярно поставлявший «лекарства», позднее та­ких людей как Туманов, Бортник, Шемякин, назовет людьми ненор­мальными: «Если бы кто-нибудь видел его в этом состоянии... Сам Господь Бог так не просил, как он мог просить! Он так мог сыграть это дело, что нормальныйчеловек отказать ему бы не смог никогда!».

Л.Сульповар: «Конечно, Володя пытался доставать у нас... Но у нас в институте все очень строго. Ну, раз мы могли ему помочь, ну — два. Не больше...»

A. Макаров: «Если бы я знал про наркотики... Я видел у него од­нажды стеклянные глаза, но я же не знал... Я бы обязательно вме­шался, хотя вряд ли мог что-либо сделать... Володя знал, что я не­навижу наркоманов...»

Оксана: «Кто такой Толя Федотов? Это человек, который в лю­бых ситуациях пытался достать наркотик. И доставал. В такие мо­менты Володя ему доверял полностью».

Чтобы помочь другу, В.Абдулов мечется в поисках грамотно­го врача-консультанта и выходит на профессора-нарколога Ю.Пре­ображенского.

B. Абдулов: «К этому моменту я окончательно все понял... По­стоянно думал об этом. У меня был знакомый — великолепный нар­колог, которому я абсолютно доверял. Я поехал к нему... Мы гово­рили, разговор шел о дозах. И этот врач сказал:

— Самое страшное: чем сильнее человек, тем ужаснее карти­на, которую вы нарисовали... Чем сильнее человек, тем ужаснее си­туация.

Я был абсолютно в нем уверен и назвал фамилию...

— Ему осталось жить месяца два... Полинаркомания не лечится...

И добавил:

— Вот мои телефоны, в любое время суток звоните. Сделать уже ничего нельзя, но я всегда готов помочь».

Но Высоцкий осознанно отсекает от себя друзей, перед кото­рыми — стыдно, которые бы не постеснялись принять самые жест­кие меры, дабы не дать ему в это безумие втянуться. Вместо под­линных друзей нужны были податливые, угодливые дружки, перед кем не надо ни в чем отчитываться, с кем можно чувствовать себя свободным в любом виде. Поразительно, вплоть до дня смерти они постоянно чуть ли не насильно возили его выступать на концер­ты, прямо перед сценой накачивая его наркотиками, чтобы он про­держался.

Одни доставали «лекарство», не понимая, что делают, а кому-то нужно было, чтобы Высоцкий вышел на сцену любой ценой. На нем они делали большие деньги...

В.Янклович: «...у него в этот день не было «лекарства». Кое-как достали — что было делать... Я работал тогда администратором «Таганки» — много народу крутилось вокруг, в том числе и врачей. Я спросил, они как-то странно смотрели, но давали... Однажды мы смогли достать большое количество, рассчитывая, что этого хватит на месяц... А Володя сделал все это за неделю...

Я передавал ему ампулы — через командира самолета «Аэро­флота», который летал в Париж. Передавал в пузырьках от сердеч­ных капель...»

Выбор «доверенных лиц», окружавших Высоцкого в последние месяцы и дни его жизни был его собственный, и упрямый характер не принимал никаких советов: