Николай Богданов - О смелых и умелых

И сует ему в рот что-то липкое.

- Это питательно. Это я своему несла... А его нет. И дома нет, и ничего нет... развалины. А уходила - все еще было.. и дом и он... Ну, ты кушай, кушай... Да ты что, разучился есть? Давно один? Ослаб совсем... даже шторку не задернул.. Смотрю - свет горит... И вот я на этот свет... Ты кушай, кушай, ты должен есть, чтобы жить!

Алеша машинально ест. Согревается идущим от нее теплом и засыпает.

Возможно, это ему приснилось... Но, проснувшись еще раз от звуков горна, Алеша обнаруживает у себя под боком сверток с едой. От него так необыкновенно пахнет, что Алеша находит его сразу. Развертывает - и что же там: хлеб, намазанный повидлом! Это так вкусно... И его зубы сами впиваются... Но тут его останавливает мысль: "Это не мое... Здесь какая-то ошибка!"

Но зубы уже нельзя остановить. Они жуют, жуют и заставляют глотать прожеванное...

Наверно, Алеша уже был так плох, весь организм его был на таком крайнем пределе, что не съесть этот хлеб с повидлом было бы равносильно смерти. И когда Алеша проглотил все до последней крошки, он впал в забытье... Когда Алеша проснулся снова, он сразу встал с кровати. И чуть не упал от радости - в дверях показалась мама.

- Ты жив? Цел, олененок! - Она крикнула все так же, как та, чужая мама, за исключением "зайчонка".

И у нее так же закапали слезы. И они обнялись так крепко, что слышали биение сердец друг друга за тонкими слабыми ребрами. И это так радостно. Бьются два сердца рядом. Они живы, живы. И вместе.

- Как ты тут жил без меня, олененок?

- Ничего, - отвечает Алеша.

- А я, когда очнулась, спрашиваю, где я, что со мной, какой день идет?.. Подумать только, была в обмороке трое суток!.. Как упала, выходя из цеха... И вот... Хорошо, что подвезли машиной... Жив, жив, милый Алешуня мой... Теперь все будет хорошо. Все чудесно. Ты не слышал еще, по льду Ладоги проложена ледовая дорога. Дорога жизни! А что ты ел тут без меня? Как ты не умер с голоду? Постой, да у тебя кто-то был... Чужие варежки?

И Алеша тоже замечает чужие варежки, уроненные под столом... И рассказывает о чужой маме, которая ему словно приснилась. Как она плакала о своем и кормила чужого "зайчонка".

Мама молча кивает головой. Она видела этот дом, развалины которого еще курятся дымом... Там работают саперы, пытаются спасти кого-нибудь из-под обломков... И многих уже спасли.

- Может, она еще найдет своего, поэтому она и поторопилась уйти, старается мама утешить Алешу.

- Зачем же я съел его хлеб с повидлом?

- Ничего, Алеша, был бы он жив, в госпитале... его тоже накормят... Да и я могу помочь... Если... Ах, как же она ушла и ничего, кроме этих варежек... А может быть, сказала что-нибудь? Хоть бы узнать кто! Может быть, она разговаривала с Антоном Петровичем? Он спит все еще после дежурства? - прислушалась мама. - Почему на тебе его пальто?

- Ах, я и забыл, он же ушел... за картошкой. Велел ждать его с большим мешком, с большим... с большим и полным картошки!

- Да? - Мама тревожно оглядела комнату. - А взял ли он мешок, Алеша?

- Взял, взял, я сам видел... И оделся похуже, это ведь далеко, там уже рядом окопы... И ямы. Полная яма огородной картошки!

- Зачем же ты отпустил его, Алеша?

- Так ведь же обещал вернуться!

- И он отдал тебе хлеб? И карточки до конца месяца?

- Да, вот они, велел получать и кушать, а он там у родственников покормится. Картошкой. Ему же нужно будет отдохнуть перед дальней дорогой. Ну что ты, мама?

- Давай, Алеша, помолчим.

- Ты думаешь, он пошел умирать на кладбище? Чтобы не быть людям в тягость? Нет, мама, нет!

- Помолчим.

- Но он же обещал вернуться... А хорошее пальто набросил на меня, чтобы мне было теплее!.. Нет, мама... Он не мог обмануть меня!

- Нет, конечно, Алеша... Он старый коммунист... Мы будем ждать его. Мы должны жить и крепиться. Мы не должны умирать, Алеша! Столько людей отдали за нас свои жизни. что мы обязаны крепиться и победить... Победить!

Мать и сын долго молчали.

А потом они обедали и сразу ужинали, заправив кипяток лавровым листом. По запаху это был почти суп. Они ели его ложками, налив в тарелки. И несли ко рту, подставив ломтики хлеба. Когда на хлеб капало, хлеб пропитывался тоже запахом настоящего супа. Это было так вкусно! Мама, как всегда, пыталась обмануть сына, подсунуть ему кусочек хлеба побольше. Но Алеша бдителен. Он разгадывает ее "военные хитрости" и не ошибается, сортируя маленькие квадратики, на которые они разрезают паек.

Сегодня уже подвезли муку по "дороге жизни", по льду Ладоги. Был туман, и немецкие летчики не смогли помешать нашим автоколоннам. И завтра, глядишь, они пробьются и можно будет вот так же есть не пустой обед и ужин, а с хлебом, с настоящим хлебом!