Максим Гиллельсон - М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников

л о в , — личности довольно бесцветные, но добродушные

и поддерживавшие насколько могли старые традиции

заведения. <...>

Преобладающею стороною наших учебных занятий

была русская словесность. Московский университетский

пансион сохранил с прежних времен направление, так

сказать, литературное. Начальство поощряло занятия

воспитанников сочинениями и переводами вне обяза­

тельных классных работ. В высших классах ученики

много читали и были довольно знакомы с тогдашнею

русскою литературой — тогда еще очень необширною.

Мы зачитывались переводами исторических романов

Вальтера Скотта, новыми романами Загоскина 3, бре­

дили романтическою школою того времени, знали на­

изусть многие из лучших произведений наших поэтов.

Например, я знал твердо целые поэмы Пушкина, Жу­

ковского, Козлова, Рылеева («Войнаровский»). В из­

вестные сроки происходили по вечерам литературные

собрания, на которых читались сочинения воспитанни­

ков в присутствии начальства и преподавателей 4. Не­

которыми из учеников старших классов составлялись,

с ведома начальства, рукописные сборники статей,

в виде альманахов (бывших в большом ходу в ту эпоху)

или даже ежемесячных журналов, ходивших по рукам

между товарищами, родителями и знакомыми. Так

и я был одно время «редактором» рукописного журнала

«Улей», в котором помещались некоторые из первых

стихотворений Лермонтова (вышедшего из пансиона

годом раньше меня); один из моих товарищей издавал

другой журнал: «Маяк» и т. д. Мы щеголяли изящною

внешностью рукописного издания 5. Некоторые из

товарищей, отличавшиеся своим искусством в калли­

графии (Шенгелидзев, Семенюта и др.), мастерски

отделывали заглавные листки, обложки и т. д. Кроме

этих литературных занятий, в зимние каникулы устра­

ивались в зале пансиона театральные представления.

По этой части одним из главных участников сделался

впоследствии мой брат Николай — страстный любитель

театра. <...>

<11 марта 1830 года> 6 неожиданно приехал сам

император Николай Павлович. <...> Это было первое

81

царское посещение. Оно было до того неожиданно,

непредвиденно, что начальство наше совершенно по­

теряло голову. На беду, государь попал в пансион во

время «перемены» между двумя уроками, когда обык­

новенно учителя уходят отдохнуть в особую комнату,

а ученики всех возрастов пользуются несколькими

минутами свободы, чтобы размять свои члены после

полуторачасового сидения в классе. В эти минуты вся

масса ребятишек обыкновенно устремлялась из клас­

сных комнат в широкий коридор, на который выходили

двери из всех классов. Коридор наполнялся густою

толпою жаждущих движения и обращался в арену

гимнастических упражнений всякого рода. В эти момен­

ты нашей школьной жизни предоставлялась полная

свобода жизненным силам детской натуры: «надзира­

тели» если и появлялись в шумной толпе, то разве только

для того, чтобы в случае надобности обуздывать

слишком уже неудобные проявления молодечества.

В такой-то момент император, встреченный в сенях

только старым сторожем, пройдя через большую акто­

вую залу, вдруг предстал в коридоре среди бушевавшей

толпы ребятишек. Можно представить себе, какое впе­

чатление произвела эта вольница на самодержца, при­

выкшего к чинному, натянутому строю петербургских

военно-учебных заведений. С своей же стороны толпа

не обратила никакого внимания на появление величе­

ственной фигуры императора, который прошел вдоль

всего коридора среди бушующей массы, никем не узнан­

ный, и наконец вошел в наш класс, где многие из

учеников уже сидели на своих местах в ожидании

начала урока. Тут произошла весьма комическая сцена:

единственный из всех воспитанников пансиона, видав­

ший государя в Царском С е л е , — Булгаков — узнал его

и, встав с места, громко приветствовал: «Здравия желаю

вашему величеству!» Все другие крайне изумились такой

выходке товарища; сидевшие рядом с ним даже выра­

зили вслух негодование на такое неуместное при­

ветствие вошедшему «генералу»... Озадаченный, разгне­

ванный государь, не сказав ни слова, прошел далее

в шестой класс и только здесь наткнулся на одного

из надзирателей, которому грозно приказал немедленно

собрать всех воспитанников в актовый зал. Тут наконец