Иван Ваненко - Тысяча и одна минута. Том 3

Оно правда и то сказать, что иной и умный если пораздумается, как и что будет ему, какой барышь, когда он то-то и это сделает… еще и дела в виду нет, в руках не имеется, а он уже его покончал себе на уме, уже и выдумал пожалуй палаты состроить, коль барышь велик; а глядь, придется на чужой койке в чужом доме спать.

Эх, видно людская натура такая и равна видно она и у глупого и у умного; а другая речь, и то сказать: чтож бы люди были, еслиб не думавши жили, ведь не скоты же они бессмысленные.

Так себе умом-разумом смекая-раскидывая, далеко в лес зашел Дурень наш; глядь, перед ним поляна небольшая, а посеред той поляны большой пень старого дерева уже высохшего.

Дурень снял шапку и кланяется; ну, кажется, нашел покупателя! «Ты, дядюшка, как видно постарше всех, а может еще и посмышленее: вот уж ты и рост перестал, и нет на тебе листа зеленого, а ты все стоишь не клонишься, да еще и на просторе стоишь, а за деревья не хоронишься: купи быка!»

Пень стоит и Дурень стоит перед ним ответа ждет.

«Что ж, дядюшка, молви словечко! кажется, я ничего не сказал во гнев твоей милости; а, понимаю чего тебе хочется: тебе видно прежде покупку осмотреть желается, ты-таки пожил на веку, знаешь, что надо товар лицем покупать; да вишь дело какое, пора поздняя, нельзя всего оглядеть как надобно; коль хочешь, я тебе пожалуй оставлю до завтрого, а завтра приду, осмотришь, сторгуемся; дорого не возьму, лишь деньги не задержинай; хоть дешево дай, да сейчас и отдай, а не сули: дам-мол вчетверо, да уплата после завтрого! это только так торговцы-горожане делают; а мы люди деревенские. Вот я тебе и товар доверяю, так уже сам честно поступи.»

Прикрутил Дурень кушаком своим быка рогами ко пню, что бы оставить до завтрого и пошел домой, в надежде на хорошую выручку, на верный платеж.

Приходит домой ополночь. – Где это тебя нелегкая носила?

«Чего носила!.. насилу домой дорогу нашел, доплелся налегке; шапку и кушак оставил-забыл у покупателя и товар ему ж отдал, да завтра опять пойду…»

– Какой это товар, у какого покупателя, что ты за пустошь несешь!..

Дурень и спохватился: эко-де, что я сгородил, чуть было на радостях всего не выболтал!.. «Да так, говорит, такое дело задалось причинное… Да ну, не спрашивайте, после все расскажу, буде только меня замать не будете.»

Что это с ним попритчилось, подумали братья; уж кто его на смех вином не напоил ли. Да нет, кажется, того незаметно, и он же, Дурень, отродясь в рот хмельного не брал!..

На утро братья давно повставали, оделись, убрались, на работу отправились; а дурак лежит на печи, дрыхнет без просыпу… вот пора уже и к завтраку…. как запахло кашей масленой, застучали по сковороде ложками, у Дурня и сон пропал, больно ему перекусить захотелося; встал он, ан вот-те Маша сковорода, а не каша, положи себе! встал Дурень, а каша приедена, лежит на столе черного черствого хлеба кусок, ешь не хочу!..

Дурень принялся за него-было, да и пообдумался: чтой-то, дескать, стану я черствый хлеб жевать!.. Дай пойду ж я лучше теперь к покупателю-приятелю, да возьму у него казну мою; так накуплю себе такого лакомого, что не только я, а и братья мои может во веки не отведывали!..»

Встал да пошел; дураку собираться долго не надобно.

Приходит Дурень в лес; ходит-плутает меж деревьев, а ни коровы не видит, ни пня того нет, которому корову продал. Ходивши так долго, однако нашел таки… «Ба! говорит, да вот он; здорово, дядюшка!»

А дядюшка стоит по вчерашнему не шелохнется; а быка и след простыл, только одни рога остались кушаком ко пню прикручены: видно волки над сердечным сжалились, что-де ему зябнуть ночь целую, и оплели-сожрали бедного так, что и косточек нет.

«Гдеж мой бык?» спрашивает Дурень.

А пень все молчит, знать не хочет быть на волков докащиком.

Дурень обошел вокруг, посмотрел хорошенько… «Ба, да вот мой кушак!.. вот… что это? рога одни!.. Ах ты, пень злодейской прожорливый, подико, в одну ночь целого быка съел!.. Ах ты, волк те сломай, экой здоровенной какой!.. кажись его вовсе не прибыло, а коровы как не было!.. что же, отдай деньги чтоль?..»

Пень все молчит.

«Не отдашь, плохо будет: с корнем тебя выворочу!»

Пень ни слова в ответ.

«Так-им ладно же, погодиж, я тебя друга любезного опробую!»

Пустился Дурень домой, взял лом да заступ и явился опять в лес к своему новому приятелю, упрямому пню покупателю. И давай его опять ругать и стращать, и лом с лопатой показывать. Говорит угрожаючи:

«Вот так тебя пня разом и выковыряю, как ученый фершел ковырял зуб у нашего барина, (а где б ему Дурню и видеть это, чай от людей слыхал!) слышишь, честью отдай!..»