Игорь Изборцев - Люди в облаках

И раньше, бывало, Мишаня чувствовал себя счастливым, но сейчас он испытал это чувство с новой, небывалой силой. Ему хотелось прыгать и петь, но он сдержал себя и просто тихо поздоровался:

– Здравствуйте! Огурцы сажаете?

– Если бы! – Макар Иванович выпрямился, утер рукавом рубахи лоб и поднял с земли пустую бутылку из-под вина: – Вот что вынужден сажать. А как иначе? Назван груздем, как говорится, полезай в кузов! Нам, алкоголикам и выжигам, что остается? Ходить, куда Макар телят не гонял, да выращивать винное дерево, чтобы можно было потом совершенно бесплатно алкоголить. Мы, алкоголики, народ бывалый и сметливый

– Это как? – спросил ничего не понимающий Мишаня.

– А так, – продолжал Макар Иванович, все более запутывая мальчика, – иной раз узнаёшь о себе самые неожиданные вещи. Кто-то скажет, к примеру, что ты лыс, и ты, не доверяя зеркалу, ощупываешь свою голову: а вдруг так и есть? Потому что слово попусту не молвится. Но к делу, продолжим наш эксперимент. Закончим посадку и подождем до завтра. Вырастет дерево, посмотрим, какие плоды принесет? И выясним, кто из нас лыс.

– Так вы бутылки сажаете? – Мишаня переводил удивленный взгляд с торчащих на грядке бутылочных горлышек на Макара Ивановича и обратно. – Думаете, дерево вырастет? Разве так бывает?

– Неважно, что сажаешь, главное – что вырастет! И, уверяю вас, Михаил, – Макар Иванович широко развел по сторонам руками, – в жизни еще и не то случается! Иной раз такое произойдет, что если сидел бы на Луне, так вмиг оттуда бы и упал.

– А вы и на Луне были? – между делом поинтересовался Мишаня, что-то выискивая в своем портфеле.

– Всего лишь пару раз, и то мельком, – смешно сморщил нос Макар Иванович. – Да, юноша, у вас же ко мне дело? Выкладывайте!

– Я придумал план! – понизив голос, значительным тоном сказал Мишаня. – Думаю, галка опять полетит над вашим домом, а я тут как тут с рогаткой. Бац в неё! А она бац! И выронит на землю двадцать копеек. А может быть даже и полтинник! – совсем уж шепотом закончил он свою мысль.

Макар Иванович, склонив голову к плечу, внимательно посмотрел на Мишаню.

– Нет, так не годится! – сказал он тоном директора школы. – Никакой стрельбы по галкам! Ты вот по гусю своему стал бы стрелять? (Мишаня отрицательно помотал головой). То-то. А по галке что ж? Чем же она хуже твоего гуся? Мы лучше вот что сделаем. Тут на грядке еще есть место, посадим в нее твою рогатку и посмотрим, что назавтра вырастет? Идет?

Мишаня округлил глаза, сделал губы трубочкой и пожал плечами. На призывный жест Макара Ивановича, он отдал ему рогатку и смотрел, как тот откапывает ямку и укладывает в нее его личное оружие. Потом обильно поливает из лейки.

– Все, довольно! – перевел дух Макар Иванович. – Расход. Завтра встречаемся в это же время.

Подходя к дому, Мишаня заметил маячившего на своем огороде деда Пахома. Значит, и гуся шатается где-то рядом. Мишаня переоделся, наскоро перекусил оставленными матерью картофельными оладьями и дунул в соседский огород.

Хозяйство Пахома Григорьевича Железнова, одинокого бобыля, если когда-то и было крепким, то давно пришло в упадок по причине старости и ветхости хозяина. Грядки в огороде он уже который год не вскапывал, покосившийся сарай не подправлял. Забор вокруг его участка, давно мечтающий упасть, держался лишь на медленно сгнивающих подпорках. Стены избы, как щеки неизлечимо больного, покрылись глубоким серым налетом, и лишь отдельно стоящая, сложенная в стожок поленница, выглядела нарядной и веселой – за наличием дров и воды в домах участников революций и войн следили местные пионеры-тимуровцы. Но их было мало, а ветеранов – как августовских звезд в Млечном Пути. Однако что-что, а ведро воды в доме деда Пахома, как и у других героев Революции, всегда было полным! Чего ему еще не хватало? Буханки хлеба, головки лука, кисета с махоркой? Это, благодарение Богу, имелось в достаточном количестве. Разве что подкормки для гуся, единственного его домашнего животного? Но тут, очень кстати, приходилась помощь сынка соседки Нины Сергеевны…

Старик, стоя под яблоней, дымил самокруткой.

– Здравствуй, деда! – громко поздоровался Мишаня.

Дед в ответ улыбнулся в бороду и чуть заметно кивнул. Гусь в паре от него метров перебирал клювом траву. Из лопухов выглядывал ничейный щенок Булька. Заметив Мишаню, он радостно затявкал, но подойти не решился – из страха и уважения к забияке-гýсе. Мишаня кинул ему горбушку. Потом поманил птицу: