Уильям Голдман - Принцесса-невеста

И обоих уволили в выходные прямо перед тем, как они собирались приступить к делу. Одна студия (небольшая) даже закрылась в выходные перед тем, как собиралась приступить к делу. Про сценарий уже заговорили – один журнал числил его среди лучших так и не увидевших экран.

Говоря по правде, спустя десять с лишним лет я уже думал, что фильм никогда не снимут. Едва кто-нибудь проявлял интерес, я ждал, что вот-вот с грохотом падет молот, – и молот неизменно падал. Я не подозревал, что за десять лет до моего спасения шестеренки уже закрутились.

Закончив работу над «Бучем Кэссиди и Малышом Сандэнсом», я на время ушел из кинобизнеса. (Это мы теперь в конце шестидесятых.) Я хотел попробовать нечто новое – публицистику.

Я написал «Сезон», книжку о Бродвее [17]. За целый год я сотни раз бывал в театрах Нью-Йорка и не только, посмотрел все спектакли минимум однажды. Но чаще всего я ходил на изумительную комедию Карла Райнера «Нечто иное» [18].

Райнер мне очень помогал, мне он ужасно нравился. Дописав «Сезон», я послал ему экземпляр. Спустя несколько лет закончив «Принцессу-невесту», тоже ему послал. И в один прекрасный день Карл Райнер отдал роман своему старшему сыну. «Тут вот у меня кое-что, – сказал он мальчику Роберту. – По-моему, тебе понравится».

До начала режиссерской карьеры Робу оставалось еще десятилетие, но в 1985 году мы встретились, а Норман Лир (да будет он благословен) дал нам денег на съемки [19].

От надежды не отказываются.

Первая читка состоялась в лондонской гостинице весной 1986-го. Прибыли Роб и его продюсер Энди Шайнман. Кэри Элвес и Робин Райт – Уэстли и Лютик – тоже приехали. А также Крис Сарандон и Крис Гест, наши негодяи принц Хампердинк и граф Рюген, и Уолли Шон, злой гений Виццини. Мэнди Патинкин, сыгравший Иньиго, присутствовал еще как. И сам по себе сидел тихонько – он всегда старался сидеть тихонько – Гигант Андре, наш настоящий Феззик.

Это вам не собрание «Хадассы» [20].

А в уголке восседал учтивый я собственной персоной. Два корифея, с которыми я имел дело в годы моей кинокарьеры, Элиа Казан и Джордж Рой Хилл [21], в интервью говорили мне одно и то же: ко дню первой читки вся важнейшая работа уже сделана. Если сценарий сложился и актеры подобраны верно, есть шанс создать нечто качественное. Если нет, крах неминуем, как умело ни организуй все остальное.

Непосвященный, вероятно, сочтет, что это маразм, – реакция понятна, и, однако, я говорю чистую правду. А непосвященный сочтет ее маразмом вот почему. Журнал «Премьер» не стоит за плечом, когда пишется сценарий. «Энтертейнмент тунайт» не маячит в углу, когда подбирают актеров. Журналисты околачиваются поблизости, лишь когда идут съемки, а съемки – наименее важный элемент любого фильма. Запомните: киносъемка – это просто сборка автомобиля на заводе .

В то утро на репетиции нашей самой темной лошадкой был Андре Рене Руссимов, он же Гигант Андре. Самый знаменитый рестлер на планете. Я считал, раз уж мы снимаем фильм, то Феззика, сильнейшего на свете человека, должен сыграть Андре.

Роб тоже счел, что Андре подходит на эту роль. Беда в том, что Андре никак не удавалось найти. Он выходил на ринг триста тридцать с лишним дней в году и вечно был в разъездах.

И мы решили поискать кого-нибудь другого. Я в жизни не видал таких странных проб. Заявлялись крупные мужики – в смысле, просто огромные, – но не великаны. Время от времени попадался великан – но он либо не умел играть, либо оказывался тощ, а тощий великан нам был совсем ни к чему.

От Андре ни слуху ни духу.

Как-то раз Роб и Энди очутились во Флорине – напоследок подбирали натуру для съемок, – и тут им позвонили: мол, завтра к вечеру Андре будет в Париже. Они помчались в Париж. Что нелегко, потому что из Флоринбурга не бывает прямых рейсов ни в одну европейскую столицу. Не говоря уж о том, что расписание полетов зависит от количества пассажиров – все самолеты «Флоринских авиалиний» вечно набиты под завязку, поскольку ждут, пока набьются под завязку, и лишь тогда взлетают. Пассажирам даже можно стоять в проходах. (Сам я такое видал лишь однажды, в России, на кошмарном перелете из Тбилиси в Санкт-Петербург.) В конце концов Робу и Энди пришлось зафрахтовать крошечный винтовой самолетик. Они прибыли в «Риц», и швейцар странным тоном сказал им:

– Вас там в баре ждет человек .

Для меня Андре – вроде Пентагона: как его заранее ни живописуй, вблизи окажется больше.

Андре оказался больше.