Лев Гумилевский - Харита, ее жизнь и приключения, а также подробный рассказ о том, как был найден город Карла Маркса

Алешка отставил ногу, отдышался и стал рассказывать. Рассказывать он начал издалека. Судья, милиционер, конвоир и сидевшие ближе из публики слушали Алешку не без интереса, — рассказ становился занимательнее с каждым словом.

Судья с сожалением посмотрел на груду лежавших перед ним дел, на часы и перебил:

— Скажите, как вы узнали, что ваша сестра находится у этой старухи?

— А объявленье-то? — торжествуя, усмехнулся Алешка, — по нему! Сошедши с вокзала, гляжу — народ. Стоят и читают грамотку. Я тоже грамотный, прочитал. Как прочитал, сорвался с места и побежал к тому толстопузику, который грамотку печатал и расклеил. Прибегаю, рассказываю. А он меня чуть по шее не погнал! Надоели вы, говорит, мне с этой паршивой девчонкой! Пойдите к свиньям! И дверью хлопнул. А тут седая такая вышла ко мне длинная бабища. Она все до точности рассказала. Пока я разыскал это место, — дело уж к свету пошло, а только стучать в дверь стал, — меня этот товарищ и прихватил!

Судья посмотрел на милиционера:

— Имеете что-либо опорочить из показаний обвиняемого?

Милиционер пожал плечами:

— Точно, что он и тогда что-то такое рассказывал.

— Нужно было проверить! — сурово сказал судья и, пошептавшись с сидевшими возле него заседателями, объявил громко: «гражданина Алексея Грошева, Грош тоже, считать по суду оправданным!»

Алешка поклонился спокойно, — он и не сомневался, что на красном столе правды не спрячешь.

— Вы свободны! — добавил судья, улыбаясь, и, нахмурившись, развернул новое дело.

Алешку у выхода догнал милиционер:

— Ты уж меня извини, что так я тебя прихватил, — начал он, — служба ведь!

Алешка кивнул головой снисходительно.

— Куда ты теперь?

Алешка махнул рукою:

— Не пропаду. Ты скажи мне по совести, у старухи девочки не было?

— Не видал! — потер лоб себе милиционер, — парнишка там точно был! Приемыш какой-то старухин, девчонки не было!

— А парнишка тот не видал девчонки?

— Ну, уж я не спрашивал! Может, и знал что!

Алешка вздохнул безнадежно. Милиционер посмотрел на него с жалостью, посоветовал:

— Ты спроси парнишку того!

— Где он?

— Да там же во дворе живет у печника, в каретнике за большим домом. Я его часто вижу утрами — на работу с печником ходит иной раз!

Алешка подумал и сорвался с места. Конвоир, стоявший сзади, улыбаясь, остановил его:

— Ты что же это?

Алешка вздрогнул:

— А тебе что?

— А вещишки свои заберешь, аль нам пожертвуешь? Денжонки у тебя отобрали при обыске, кажись, тоже?

Алешка вспомнил, засмеялся и пошел с конвоиром, высоко подняв голову и смело заглядывая в лица прохожих. Конвоир теперь шел сзади, не глядя на Алешку. Он помахивал своей книжкой, в которой значилось об освобождении арестанта, и пытался с Алешкой заговорить по-товарищески.

Алешка отвечал снисходительно, но сам в разговор не вступал. Моросил мелкий осенний дождь, сумерки надвигались быстро, в улицах стали зажигаться фонари.

Алешка хмурился, думая о том, что сегодня он уже не успеет повидаться с парнишкой.

В то утро старый каменщик встал рано. Он подивился пустой постели своего мальчишки, покачал головою и стал собираться. Собравшись, он присел на пенек, заменявший ему стул, дожидаясь, не подойдет ли тот.

Когда Алешка постучал в дверь каретника, старик проворно встал отворить. Он посмотрел на незнакомого мальчика сурово:

— Что еще? Работы не беру никакой боле.

Алешка вцепился в дверь, которую старик потянулся притворить:

— Дяденька, дяденька, подождите!

Старик остановился:

— Говорю, не беру ничего.

— Да мне не надо вас, дяденька. Я к вашему мальчику пришел!

— Зачем?

— Поговорить бы с ним надо до-смерти!

Взволнованный голос Алешки и звучавшая в его волнении боязнь, что старик закроет сейчас двери, смягчили его. Он посмотрел на Алешку внимательнее, спросил:

— Ты ему кто? Товарищ, что ли? Не видал что-то я тебя никогда?

— Товарищ! — соврал Алешка, — Ох, какие мы товарищи, дяденька! Пошлите мне его на минуточку!

— Да дома его нет!

— Ой! — вскрикнул Алешка, — да где же он?

— Вот с вечера пропал! Взяли его на работу какие-то, спех большой, да, верно, тяжело! Сам поджидаю, да вот нету!

— И я подожду, — успокоился Алешка.

— Подождать бы, да вот еду я ноне, нужно на поезд не опоздать! — старик вздохнул, — ведь вот ты напасть! Проститься хотел!

Старик поглядел во двор, пригляделся к солнышку, указывавшему за тучами уже не ранний час, и махнул рукой: