Лев Гумилевский - Харита, ее жизнь и приключения, а также подробный рассказ о том, как был найден город Карла Маркса

— Она жива, жива?

Инспектор бросал кирпичи, качая головой.

— Кажется, нет!

Женщина не подавала и признаков жизни. Агенты молча вынули ее из ниши и положили на пол. Харита посмотрела на искаженное ужасом, потемневшее лицо ее, на кривые губы, из которых высовывался розовый кончик языка, и закрылась руками.

Инспектор осмотрел мертвую женщину.

— Да, опоздали! — спокойно сказал он.

Харита взвизгнула. Вся длинная, эта мучительная ночь держала ее на ногах только каменным страхом. Когда все кончилось, силы оставили ее. Она села на пол и заплакала, не отрывая рук от лица, тоскливо и по-детски просто и жалобно, — так плакала она на кургане, одиноко, как брошенный ребенок.

— Ты мало тут виноват, мальчик! — сказал инспектор, и голос его дрогнул, — и эта женщина не задохнулась…

Харита прислушалась. Теплая рука легла на ее голову:

— Женщина умерла от страха!

Харита знала, что такое страх, тьма могилы и мертвая тишина камня. Умереть от страха было возможно, — Харита проглотила слезы, вспомнив о своем страхе в обрушенном подземелье. Она вспомнила это, и вдруг острая, как осенний ветер, пронизывающая все происшедшее мысль обожгла ее: она узнала парней, она узнала женщину, она узнала все.

Харита открыла лицо и посмотрела на инспектора:

— Я знаю этих парней! — твердо сказала она.

— Ты мог бы узнать их в лицо? — спросил инспектор и тут же пожал плечами, — что толку? Единственный свидетель — эта женщина, которая могла бы назвать их!

— Я их знаю!

— Откуда? Как? Кто они?

Инспектор смотрел с нескрываемым изумлением на этого удивительного мальчугана, то по-детски плачущего, то вдруг проявлявшего не по-детски ясную твердость мысли и памяти.

— Это ее брат был!

— А она, кто она?

— Софья Алексеевна, и теперь я знаю, чья она — Еникеева, Еникеева!

Харита всплеснула руками:

— А бумажку-то, бумажку-то, где все написано, они хотели в руки ей вложить!

Агент, осматривавший женщину, покачал головой.

— Здесь ничего не было!

— Значит, уронили! Там!

Харита проворно перелезла через остаток разломанной кладки и вернулась со сложенным листком.

Инспектор прочел его и спрятал.

— Уберите труп, опечатайте квартиру, составьте акт, — распорядился он и посмотрел недоверчиво на подозрительного мальчика. — Откуда ты так много знаешь, мальчик? — строго спросил он.

Тогда Харита, захлебываясь от множества слов, мыслей и чувств, рассказала историю поленовского чорта, встречу с горбатой старухой, ее смерть и полузабытый ею разговор барчонка с поповичем о большевичке — сестре и «Голубой крови».

Инспектор кивал головой беспрерывно. Клубок распутывался с изумительной быстротой. Харита замолчала, — старший агент подскочил к ней:

— Подожди, подожди! Да ведь эту историю я слышал!

Харита покачала головой. Агент стукнул себя по лбу и обернулся к инспектору:

— Иван Иванович! Вы помните этого паренька, которого передали в суд сегодня?

— Ах, этот, взламывавший печати у квартиры…

— Этой самой горбуньи Еникеевой…

— Алексей Грошев, кажется, ну?

— Алешка? — взвизгнула Харита, — Алешка? Где Алешка?

— Сидел у нас, — сказал агент, качая головой, — и кажется зря. Он уверял, что искал там сестру!

— Меня искал! Алешечка меня искал! — уже совсем по-детски прыгал каменщик от нетерпения, — где же он? Возьмите меня к нему!

Агенты переглянулись. Инспектор развел руками, потом пристально посмотрел на удивительного каменщика. Он подвел его к свету и долго глядел на глаза, губы и лоб, качая головой.

Отойдя, он оглядел издали мальчика, прислушался к его голосу и плюнул в сторону, рассмеявшись искренно и весело:

— Ах, чорт меня возьми, старого дурака! Ведь, это же в самом деле девчонка!

Харита покраснела, закрыла лицо руками и только вздохнула беззвучно: — ну, да! А Алешка где?

Все это утро Хариту носил автомобиль по сонным улицам Москвы. Бессонная ночь и тоска сузили ее серые, еще не стряхнувшие капель ужаса, заплаканные глаза. Она качалась на мягком сидении, смотрела по сторонам и тихонько дергала за руку инспектора.

— Найдите Алешку, дяденька! Ни в чем он не виноватый!

— Знаю, что не виноватый!

— Найдите его!

— Не иголка, не потеряется!

— А если уедет?

— Догоним, девочка!

Харита, покоренная твердостью его тона, начинала верить ему. Она ждала его, пока он исчезал в огромных подъездах каких-то многоэтажных зданий, слушала, как стоявший автомобиль тихонько вздрагивал, точно успокаиваясь от беготни. Харита гладила его лаковые дверцы, рассматривала замки, подушки, скамейки, вздыхала, вспоминая о заколдованном городе, не дававшемся ей в руки.