Шиван Доуд - Утешение в дороге

– На лодке можно перевезти статую Свободы, если захотеть. Зависит от размера. Лодка… как эта… маленькую печку… без проблем… – Его голос прервался, и возможно, я задремала.

Проснулась я все на той же скамейке. Солнце слепило глаза.

Парик съехал набок.

Я вскочила так резко, что он совсем упал. Я успела схватить его у самой земли и вернула на голову. В памяти ожил мой дурацкий телефонный звонок. Полиция… Они уже идут по следу. Я покопалась в рюкзаке и достала гребень. Расчесала парик и вздохнула с облегчением. Я снова стала Солас. Ни фига они меня не узнают, даже если пройдут мимо.

Я услышала свист, затем всплеск. И, прищурившись, огляделась вокруг.

Чуть поодаль, у берега, какой-то человек мыл окна на палубе своей лодки: длинной, зеленого цвета, с цветочными горшками, велосипедом на крыше и трубой, из которой вился дымок.

С длинными седыми волосами, завязанными в конский хвост, и мощными загорелыми руками, в голубых джинсах и футболке, мужчина насвистывал мелодию, которую слушал в наушниках. Таких, как он, я называю могитами в отрицании. Им за сорок, а ведут себя как семнадцатилетние. Иногда они даже хуже, чем обычные могиты. Рядом с ними хочется съежиться и спрятаться, особенно когда они пускаются в панибратство только потому, что считают себя твоими ровесниками.

Этот прервал работу и присосался к большой бутылке чистейшей воды. Не то что речная муть, которой я напилась. Жажда разыгралась во мне с новой силой.

Я встала, отряхнулась и направилась вдоль берега к лодке. Красными буквами на борту было выведено ее имя EMMY-LOU с сердечком«♥» вместо буквы «О».

– Эй! – крикнула я.

В наушниках он явно ничего не слышал, но возможно, почувствовал чье-то присутствие, потому что обернулся и поймал мой взгляд. Я помахала рукой и усмехнулась.

– Привет, – сказала я.

Он снял наушники.

– Здравствуй-здравствуй. Видел, как ты рухнула вон на ту скамейку. Что, хорошо погуляли вчера?

– Да. Слишком. До безумия.

– И как же тебя сюда занесло?

– Уверен, что хочешь это знать?

– Попробуй.

– Я ничего не помню.

– Ничего не помнишь?

– Не-а.

– Должно быть, клевая была вечеринка. Сколько же ты махнула?

– Даже не спрашивай. – Я обхватила руками голову, как будто боялась разбить бесценный фарфор. – Мне бы не помешал глоток твоей воды.

Он отложил тряпку и передал мне бутылку.

– Можешь все выпить.

Так я и сделала, жадно глотая, пока не осталось ни капли. Он с ухмылкой смотрел на меня, как на цирковую звезду. Я вернула ему пустую бутылку.

– Спасибо.

– Вкусная?

– Да. Как шампанское.

– Ты заблудилась? – спросил он.

– Не-а. Ну, может быть, немножко. Я ищу A40.

– А40? Это всего лишь в миле или двух отсюда. Дойдешь до кругового перекрестка и направо. А что такого особенного в этой A40?

Я приложила палец к губам и подмигнула.

– Обещаешь, что никому не скажешь?

– Обещаю.

– Я там встречаюсь со своим парнем, Дрю. Он подъедет туда и будет меня ждать. Заберет меня на своей спортивной машине и увезет. Мы сбегаем.

– Не знал, что еще так делают.

– Делают, когда молодые, а родители не одобряют.

– Звучит романтично.

– Так и есть. – Я изобразила мечтательный взгляд.

– И куда путь держите? Не иначе как в Гретна-Грин? [16] Небольшая деревня на границе Англии и Шотландии. После того как в 1753 году в Англии и Уэльсе было ужесточено положение о браке, Гретна-Грин как первый населенный пункт по ту сторону границы на целых два столетия стала популярным местом, где несовершеннолетние влюбленные могли заключать брак в обход английского закона.

– Что?

– Ну, ты знаешь. Местечко, куда в прежние времена сбегали влюбленные парочки. В экипажах.

– Ах да. Нет. Мы рванем в Америку.

– В Америку?

– Ага. На самолете. Оксфорд, Хитроу – и тю-тю. – Я жестом изобразила взмывающий в небо лайнер. – В Нью-Йорк, – добавила я.

– Америка – это круто, – сказал он. – Я жил там когда-то.

– Да ладно! Где?

– Да везде. Я был роуд-менеджером.

– Роуд?

– Гастролировал со всеми топовыми группами. Кого только не было.

Он начал сыпать именами легенд рока, только я о них ничего не слышала, поскольку они были доисторическими. Но я бросила несколько вау, выражая высшую степень изумления.

– Ты уверена, что не хочешь сначала позавтракать? – предложил он. – У меня там чай заваривается, есть ветчина и хлеб.

Мои внутренности уже усохли от голода, и я мысленно перенеслась в дом номер 22 по Меркуция-роуд, встречавший меня по утрам ароматом жареных тостов. Его лодка выглядела уютной, длинной и светлой. Идеальное место для жизни, где никогда не чувствуешь себя взаперти, где есть стол и шкафы, чтобы аккуратно разместить все вещи, и запас печенья под рукой, и собака, как Розабель, только настоящая, чтобы тебя охраняла.