Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 3. Превратности судьбы

– Обрадовался?! – Граф Олаф чуть не задохнулся от ярости. – Мы как каторжные работали, чтобы украсть состояние Квегмайров, а в результате не получили ни одного сапфира. Все это было пустой тратой времени.

– Не вините себя, Олаф, – сказала одна из бледнолицых женщин с заднего сиденья. – Всякий может ошибиться.

– На этот раз ошибки не будет, – ответил Олаф. – Двое сироток где-то сейчас лежат, расплющенные под разбившимся фургоном, а третья – у Эсме на коленях. Теперь считай, что состояние Бодлеров у меня в кармане. Как только доберемся до Главного перекрестка ветров и найдем штаб-квартиру, всем нашим мытарствам конец.

– Как так? – спросил горбун Хьюго, которого наняли в труппу во время Карнавала Калигари.

– Пожалуйста, объясните заодно и мне, Граф Олаф, – попросил Кевин. Он, как и Хьюго, тоже работал на Карнавале Калигари и тоже боялся потерять работу. Прежде Кевина смущало, что у него, не как у других людей, обе руки имеют одинаковую силу, безразлично, что правая, что левая, но Эсме уговорила его присоединиться к труппе Олафа, соблазнив тем, что придумала привязать его руку за спиной так, чтобы никто не догадался, что левая ни в чем не уступает правой.

– Не забудьте, босс, мы в труппе люди новые, поэтому не всегда понимаем, что происходит, – добавил Кевин.

– Помню, когда я пришла в труппу Олафа, я слыхом не слыхивала о деле Сникетов, – сказала вторая бледнолицая женщина.

– Работая на меня, вы приобретаете опыт, – торжественно изрек Олаф, – но вы не должны надеяться на то, что я вам все буду объяснять. Я очень занятой человек.

– Не беспокойтесь, босс, я сам все им объясню, – встрял в разговор крюкастый. – Граф Олаф, как и всякий хороший бизнесмен, совершил весьма широкий круг самых разнообразных преступлений, – сказал он.

– А глупые волонтеры тут же кинулись и насобирали сотни несусветных улик, а потом все это засекретили, – перебила крюкастого Эсме. – Я пыталась объяснить людям, что преступления сейчас в большой моде, но, очевидно, это их не заинтересовало.

Солнышко смахнула еще одну слезинку и тяжело вздохнула. Она подумала, что ей легче было бы переносить щипки, чем снова слушать ахинею [38] Вздор, чепуха, бессмыслица, нелепица, бредни, чушь, пошлость, глупость. , которую несет Эсме про то, что модно и что не модно.

– Нам необходимо уничтожить все эти записи, а иначе Графа Олафа могут арестовать, – сказал крюкастый. – Есть основание думать, что часть этих материалов находится в штаб-квартире Г. П. В.

– А что означает это сокращение Г. П. В.? – раздался откуда-то снизу, с пола автомобиля голос женщины-змеи Колетт. Граф Олаф велел ей воспользоваться своими талантами и устроиться в ногах у остальных членов труппы.

– Это сверхсекретная информация, – отрезал Граф Олаф, к большому огорчению Солнышка. – Я сам раньше состоял членом этой организации, но потом решил, что гораздо интереснее работать частным образом.

– А что это значит? – спросил крюкастый.

– Это значит вести преступную жизнь, – ответила за Олафа Эсме. – Сейчас это самое модное.

– Неверн, – сквозь слезы пробормотала Солнышко. Этим она хотела сказать, что работать частным образом означает работать самостоятельно, то есть одному, без группы помощников, и что «вести преступную жизнь» не имеет к этому никакого отношения. Солнышку было досадно, что окружающие ее не понимают.

– Ну вот, а теперь она бормочет, – сказала Эсме. – Именно поэтому я никогда не хотела иметь детей. Разве что в качестве прислуги.

– Эта поездка оказалась легче, чем я предполагал, – сказал Олаф. – Согласно карте, сейчас мы должны проехать еще несколько пещер.

– А поблизости от штаб-квартиры есть какой-нибудь отель? – спросила Эсме.

– Не уверен, радость моя, – ответил Олаф. – Но в моем багажнике есть две палатки. Мы разобьем лагерь на Коварной горе, на самой высокой вершине Мертвых гор.

– На самой высокой вершине? – переспросила Эсме. – Но на вершине будет очень холодно.

– Это верно, – согласился Граф Олаф, – хотя Фальшивая весна, если можно так выразиться, уже не за горами. Так что скоро станет немного теплее.

– Ну а как насчет сегодняшней ночи? – не успокаивалась Эсме. – Мне вовсе не улыбается ставить палатку на ледяном морозе. Это уж точно не модно.

Граф Олиаф посмотрел на свою подругу и рассмеялся.

– Не будь дурочкой, Эсме, – сказал он. – Кто же пошлет тебя ставить палатки? Ты посидишь в машине, в тепле и уюте, пока эта зубастая сиротка все за нас сделает.