Виктория Кош - Ника, принцесса айнов

Ника нахмурилась.

– Что тебе странно?

– Почему ты не знаешь Макса Быстрова, если живешь в этом доме. Ведь он тоже тут живет.

Это была самая большая подстава из всех за сегодняшний день. Ника скинула пакеты на кухне, стараясь не смотреть ни на тетю Олю, ни на Быстрова, который рассказывал ей что-то про сливы (опять сливы!) и варенье.

– Ника, познакомься, это Максим, мой сын–

Ника кивнула и скорей закрылась в своей комнате. Точнее, в их с Кариной комнате. Первым делом она переоделась. Стащила испорченное платье, достала из чемодана первую попавшуюся футболку и джинсы. Кажется, они с мамой покупали их в Париже…

Ника просидела в темной комнате до самого ужина. А потом с кухни так вкусно запахло и ей так захотелось есть, что она не выдержала.

Тетя Оля, Карина и Макс Быстров сидели за столом перед большой тарелкой, полной блинов. Тут же стояла вазочка с темным вареньем. Хоть бы не со сливовым, подумала Ника, протискиваясь мимо стула Карины к табуретке.

– Сегодня ужин готовила я, – продолжила тетя Оля речь, прерванную появлением Ники. – Ника ходила в магазин, Карина мыла полы. Значит, посуда на тебе, Макс. Я уже говорила, что мы по очереди делаем домашние дела?

Карина кивнула. Ника налила в блюдце варенье. К счастью, вишневое. Вот уж обрадовали так обрадовали. Как будто ей мало этого ободранного города, старого дома, противного парня в качестве соседа. Еще придется и по дому упахиваться.

– А кто отвечает сегодня за стирку? – спросила она с вызовом. – У меня жуткое пятно на платье из-за одного… козла.

Макс даже бровью не повел.

– Все сами стирают свои вещи, – сказала тетя Оля. – Стиральной машинки нет, тазик и порошок возьмешь под раковиной.

Ника уронила вилку на пол. Тазик и порошок???

– Ника не умеет стирать руками, – объявила Карина. – Я тоже не умею.

– Спалила, – хмыкнул Макс.

– Все я умею! – Ника сердито отодвинула от себя тарелку. – Спасибо! Наелась!

Она встала.

– Завтра идем в школу, – сказала тетя Оля, – будь готова. Выходим в девять.

Ника остановилась.

– В смысле?

– Так первое сентября послезавтра. Надо оформить ваши документы как следует, чтобы вы могли учиться.

– Мы не будем здесь учиться! Нас мама заберет!

Тетя Оля опустила голову.

– Ваша мама не знает, когда сможет вас забрать. Она хочет, чтобы вы вели обычную жизнь. Учились…

– Не бойся, – подал голос Макс. – Будешь учиться в моем классе. У нас хорошая школа.

– Вот радость какая – учиться с тобой!

Ника с силой хлопнула дверью. Рыдать она не будет. Ни за что не будет.

Она села на кровать с ногами, вытащила телефон, набрала номер. Мама не отвечала. Тогда Ника написала в чате.

Мама, где ты?

Пока не могу сказать, солнце. Как твои дела?

Жуть. Она хочет,

чтобы я ходила тут в школу.

Этого я хочу, Ника.

Когда ты вернешься?

Пока не могу сказать.

Но как только я смогу, я заберу вас.

Люблю тебя очень.

И я тебя.

Ника закрыла чат.

И заревела.

– Те-ле-фон… Вот где настоящая магия, да, Дор? Нам бы такую штуку.

Дор поднял глаза от блума, который задумчиво мял пальцами, и энергично кивнул.

– Почему у нас нет ничего, чтобы общаться на расстоянии? Несправедливо. В сказке Мира есть, а у нас нет.

– У фей полно всякого волшебства, – тихо сказал Дор.

– Точно! Они наверняка зна–

Аста умолкла на полуслове. Феи знали все на свете. И могли, что угодно. Но каждому айну с детства было известно, что от фей надо держаться подальше. Феи никогда ничего не делали просто так. Их магия требовала платы за все, даже за простой вопрос или взгляд. Говорили, что любимая плата фей – жизнь…

Аста задумалась и рассыпала свой блум. Капли засверкали от удара о камни, вспыхнули огоньками и сгорели дотла.

Дор огорченно вздохнул. Сегодня дела у них не ладились. До удара гонга оставалось всего ничего, а у них не было и половины общей нормы.

– Ты возьмешь все, – сказал Дор, перекладывая свой блум в сумку Асты. – Пусть хотя бы у одного будет норма.

– Почему у меня? Ты забирай все.

– Ты подкладывала мне свой блум в прошлый раз.

– Тебе не хватало совсем чуть-чуть. Ты не можешь принести пустую сумку. Тебя накажут.

– Один день можно прожить и без еды. А ты получишь все, что полагается, и сможешь со мной поделиться.

Дор был прав, но Асте все равно было не по себе. Блум высыпали в мешки под надзором трубадуров. Если в сумке не хватало хоть горсти, они назначали наказание. Чаще всего лишали еды. И это было еще не самое страшное. На это нельзя было рассчитывать. Разве можно было угадать, что придет трубадуру в голову…