Лоис Лоури - Вестник

— Можем ненадолго остановиться? Мне надо передохнуть. Прости, — голос Киры был слабым, его приглушала ткань, которой она закрыла рот.

— Давай сюда, тут небольшая полянка. Сможем сесть, — показал Мэтти и повернул в сторону. Добравшись до полянки, он снял со спины сложенное одеяло и положил его, как подушку. Они рухнули на землю рядом друг с другом.

— Смотри, — Кира показала ему на свою юбку. Синяя ткань выцвела и была вся в лохмотьях.

— Похоже, ветки тянутся ко мне, — проговорила она. — Острые, как ножи. Они режут мою одежду. — Она разглядывала испорченную юбку и длинные безобразные разрезы. — Но они не дотягиваются до моего тела. Словно ждут чего-то. Дразнят меня.

На одно ужасное мгновение Мэтти вспомнил, как Рамон описывал ему Хранителя Запасов, задушенного Лесом, чье тело нашли опутанным вьюнами. Интересно, Лес небось тоже сначала дразнил его, обжигал и резал, прежде чем устроил ему такую зверскую смерть.

— Мэтти, скажи что-нибудь.

Он встряхнулся. Опять уплыл мыслями куда-то.

— Извини, — проговорил он, — я не знаю, что сказать. Как твои ноги? — вспомнил он.

Он увидел, что она дрожит, и посмотрел вниз. Грязь, которой он обмазал ей ноги, превратилась в корку и отвалилась. Кожа на ногах была изрезана в лохмотья.

— А теперь ты посмотри на свои руки, — сказала она.

Его рваные рукава были покрыты пятнами от сукровицы, сочившейся из ран.

Он вспомнил свою жизнь в Деревне, где более сильный человек всегда охотно помогал тому, кому трудно идти. Где человеку с поврежденной рукой всегда помогали до тех пор, пока он не выздоравливал.

Ему послышались звуки, и он решил, что это звуки Деревни: тихий смех, спокойные разговоры и шум повседневной работы и счастливой жизни. Но это был лишь обман слуха, он выдавал желаемое за действительное. Это было лишь скрипучее квакание жабы, еле слышное шуршание грызунов в кустах и булькание воздуха, выпускаемого каким-то зловещим существом из-под темной воды лесного озера.

— Мне правда очень тяжело дышать, — сказала Кира.

Мэтти понял, что и он еле дышит — настолько тяжелым и зловонным был воздух. Как будто к их лицам прижали вонючую подушку, которая душила их. Он закашлялся.

Он снова вспомнил о своем даре. Теперь он был бесполезен. Возможно, у него и найдутся силы для того, чтобы восстановить собственные обожженные руки или израненные ноги Киры. Но за этим придет новое нападение Леса, а за ним — еще, и сил сопротивляться у него не хватит. Даже сейчас, равнодушно глядя вниз, он заметил, что из-под колючего куста медленно выползает светло-зеленый росток и бесшумно направляется к ним. Зрелище его захватило. Росток двигался как детеныш гадюки: целеустремленно, бесшумно; он нес смерть.

Мэтти вновь достал из кармана нож. Когда страшный извивающийся росток, чем-то напоминающий молодые побеги гороха, которые появлялись у них в огороде, дотянулся до него, то стал обвиваться вокруг щиколотки. Он быстро наклонился и отрезал его маленьким лезвием. Отрезанный вьюн мгновенно покоричневел и безжизненно спал с его ноги.

Но победой назвать это было нельзя. Только перерывом в битве, которую он был обречен проиграть.

Он увидел, что Кира тянется к своему рюкзаку, и резко сказал ей:

— Что ты делаешь? Мы должны через минуту уходить. Здесь опасно!

Она не видела, как смертельно опасный росток обвил ногу Мэтти, а Мэтти знал, что будут еще ростки. Он стал наблюдать за кустами.

Он понял, что вьюн пришел сначала за ним. Ему не хотелось умирать первым и оставлять ее одну.

К его ужасу, она доставала свои швейные принадлежности.

— Кира! Сейчас не время!

— Может, у меня получится…

Она ловко вдела нитку в иголку.

«Что получится? — с горечью думал он. — Сделать симпатичный гобелен, на котором будут изображены наши последние часы?» Он вспомнил, что во многих книгах с иллюстрациями, которые он листал в библиотеке Вождя, были картинки, изображающие смерть. Отрезанная голова на блюде. Битва и земля, усеянная телами. Мечи, копья и огонь и гвозди, вбиваемые в нежные ладони мужчины. С помощью красоты художники сохранили боль.

Может, и ей это удастся.

Он смотрел за ее руками. Они летали над маленькой рамкой, двигались вверх и вниз вместе с иглой. Ее глаза были закрыты. Ее пальцы двигались сами. Просто двигались.

Он ждал, внимательно оглядывая ближайшие кусты и ожидая следующего нападения. Наступающая темнота его пугала. Он хотел уйти подальше, вон из этого места до того, как наступит вечер. Но он ждал и смотрел, как двигаются ее руки.