Джон Коннолли - Жнецы

Но теперь своего требовали обстоятельства, и Луис в каком-то смысле снова служил Гэбриелу, только на этот раз как мститель. Проблема в том, что его жажда действовать, наносить удары, выпускать скопленную энергию не лучшим образом сказывалась на его осторожности. На Лихагена они выдвигались с излишней быстротой. В их информированности чересчур много зазоров; слишком много сторон выставлено без надлежащей защиты.

И тогда Ангел нарушил непреложное правило. Он поверил свои мысли кое-кому из посторонних. Разумеется, не все, но достаточно для того, чтобы если дело начнет сыпаться, то концы окажутся наружи и станет в принципе ясно, кого и где искать, а также с кого спрашивать.

Тем вечером напарники ужинали в «Ривере» на Амстердам-авеню. Ужин был тихий и скромный, даже по их меркам. После этого зашли принять по пивку в «Питс»: офисная публика уже успела рассосаться вместе с бесплатной закусью, а из оставшейся половина смотрела по экрану, как «Келтик» шумно, но тщетно пытается разделаться с «Никсом». Ангел забавы ради взялся вести подсчет людей, пользующихся дезинфицирующим средством, и бросил это занятие, когда число начало угрожающе переваливать за второй десяток.

Дезинфектант для рук: остается лишь диву даваться, к чему идет этот город. В целом логика ясна: не все, кто ездит на метро, безупречно чисты. Ангел и сам порой езживал на такси, после чего ему назавтра приходилось отдавать одежду в чистку для того лишь, чтобы избавиться от вони. Но в самом деле, нельзя же всерьез полагать, что решением проблемы может быть бутылек мягкого дезинфектанта для рук. Какая наивность! Да в этом городе плодится такое, что переживет и ядерный катаклизм. Если думаете, что речь идет только о тараканах, то ошибаетесь. Ангел где-то вычитал, что в канале Гоуанус недавно обнаружили вирус гонореи. Если вдуматься, то, в общем-то, мало удивительного. Единственное, что из Гоуануса нельзя выудить, так это рыбу – во всяком случае, такую, какую можно съесть и протянуть после этого на свете еще хотя бы день-два. Но как же грязен должен быть отрезок водоема, что в нем можно подхватить социальное (читай венерическое) заболевание!

Обычно Ангел делился такими своими мыслями с партнером, но Луис сейчас витал явно не здесь – глаза вроде как на экране, а мысли одержимы совсем другой игрой. Ангел допил свое пиво. У Луиса стакан был все еще наполовину полон, но в Гоуанусе жизни было куда больше, чем в нем.

– Ну что, закончили? – подал голос Ангел.

– А, ну да, – кивнул Луис.

– Можно, если хочешь, досмотреть игру.

– Где ты здесь нашел игру? – лениво хмыкнул Луис, поведя глазами на экран.

– Ну, где-то ж она должна быть.

– Ну да, где-то же.

Напарники бок о бок двинулись по залитым ярким светом улицам – вместе, но при этом порознь. Возле бара на углу Семьдесят пятой ребята-морпехи зычно окликали фланирующих мимо молодых женщин: на губах улыбки, а глаза так и впиваются. У одного морячка в дверях бара во рту торчала незажженная сигарета. Он тщетно охлопывал себя по карманам, нащупывая там зажигалку или спички, и тут, подняв глаза, увидел приближающихся Ангела с Луисом.

– Мужики, огоньку не найдется? – спросил он.

Луис полез в карман и вынул медную «Зиппо». Мужчина, в его понимании, должен неразлучно иметь при себе две вещи: зажигалку и ствол. Со звонким щелчком Луис зажег «Зиппо», и морячок, машинально загородив огонек левой ладонью, прикурил.

– Благодарю, – сказал он.

– Да нет проблем, – ответил Луис.

– Откуда сам-то будешь? – поинтересовался Ангел.

– Из Айовы.

– Йяу. Чем вообще кто-то из Айовы может заниматься в морфлоте?

– Да вот, океан поглядеть как-то тянуло, – пожал плечами морпех.

– Это да, – кивнул Ангел. – С океаном в Айове небогато. Ну что, нагляделся уже?

Морпех отвел глаза.

– Нагляделся, блин, уже так, что скоро носом хлынет. На всю оставшуюся жизнь.

Он глубоко затянулся и притопнул носком начищенного сапога по тротуарной плитке.

– Во-во, суша, – подсказал Ангел. – Терра фирма.

– Аминь. Спасибо за прикурку.

– Не за что, – сказал Луис, и они с Ангелом двинулись дальше.

– И зачем, интересно, кого-то тянет в морскую пехоту? – вздохнул Ангел.

– Да хрен бы их знал. Айова. Парень, видно, с детства море только на фотках и видел. И решил, что оно создано для него. Мечтатели. Грезят наяву и забывают, что иногда не мешает и просыпаться.

С этой секунды их молчание стало более приязненным, чем ранее, а Ангел внутренне примирился с тем, что происходит, потому что тоже был мечтателем.