Патриция Корнуэлл - Вскрытие показало...

Запах.

Он мне приснился? Или он был здесь, в моей комнате?

Мерзкий запах гнили! Он мне приснился?

Я уже знала, что происходит, – чувствовала подкоркой. Сердце билось о ребра.

Что-то оказалось рядом на кровати. Колыхнулась волна зловония.

Между моей правой рукой и револьвером было не более тридцати сантиметров.

Никогда в жизни ничего не находилось от меня дальше, чем мой револьвер, ничего не казалось настолько недосягаемым. Я тянула руку бесконечно. Я ни о чем не думала, только ощущала бесконечность, и сердце мое бешено колотилось о прутья грудной клетки. Кровь бросилась в голову и невыносимо давила на уши. Каждый мускул, каждое сухожилие тела напряглись, застыли, замерли от ужаса. В комнате было темно, хоть глаз коли.

В ушах зазвенел металлический голос, тяжелая рука надавила на губы. Я закивала. Я закивала, чтобы он понял – я не буду кричать.

Нож у горла казался огромным, как мачете. Кровать накренилась вправо, и я на мгновение ослепла. Когда глаза мои привыкли к свету лампы, я взглянула на него – и у меня перехватило дыхание.

Я не могла ни вздохнуть, ни пошевельнуться. Тело ощупывало холодное, ледяное лезвие ножа.

Лицо убийцы было белым, приплюснутым из-за натянутого на голову светлого чулка. Для глаз имелись прорези. Из этих слепых щелей сочилась леденящая душу ненависть. Он тяжело дышал, и на месте рта при каждом вдохе появлялся темный провал, а на выдохе нейлоновая пленка пульсировала. Ужасное, нечеловеческое лицо отделяли от меня считанные сантиметры.

– Только пикни – горло перережу.

Мысли рассыпались, разлетелись, как пыльца под ветром. Люси. Губы мои онемели под тяжелой ладонью и начали кровоточить. Люси, только не просыпайся. Рука, прижатая к моему рту, выкачивала из меня энергию. Мне недолго осталось жить.

Нет. Ты не хочешь этого делать. Ты не должен этого делать.

Я человек, как твоя мать, как твоя сестра. Ты этого не сделаешь. Я человек, как и ты. Я могу тебе кое о чем рассказать. Например, о ходе следствия. О том, что известно полиции. Тебе будет интересно.

Нет. Я человек. Человек! Я могу с тобой поговорить. Позволь мне поговорить с тобой!

Обрывки фраз, несказанных, бесполезных. Молчание опустило решетку, задвинуло засов. Пожалуйста, не трогай меня. Ради Бога, не причиняй мне вреда.

Мне необходимо было заставить его убрать руку, поговорить со мной.

Я попыталась расслабиться. Отчасти у меня получилось: тело стало податливее, и убийца это почувствовал.

Он убрал руку с моего рта, и я осторожно сглотнула.

Темно-синий комбинезон. Воротник потемнел от пота, под мышками тоже наметились полукруглые разводы. Рука, в которой маньяк держал прижатый к моему горлу нож, была в прозрачной хирургической перчатке. Запах резины бил в ноздри. Запах убийцы – тоже.

Этот комбинезон я видела в лаборатории у Бетти. Этот приторный аромат ударил мне в мозг, когда Марино открыл пластиковый пакет...

"Этот запах Петерсен почувствовал тогда в спальне?" В голове крутилась старая пленка. Марино наставил на меня указательный палец и подмигнул: "Да, черт меня подери!"

Распростертый на лабораторном столе комбинезон примерно пятьдесят шестого размера с вырезанными из штанин кусками ткани, пропитанной кровью...

Убийца тяжело дышал.

– Умоляю вас! – едва слышно произнесла я.

– Заткнись!

– Я могу вам рассказать...

– Заткнись! – Рука стиснула мне челюсти, давая понять, что в состоянии раздавить их, как яичную скорлупу.

Убийца шарил глазами по комнате. Взгляд его остановился на жалюзи, точнее, на шнурах. Я смотрела, как он прикидывает, подойдут ли шнуры. Я знала, для чего они ему. Через несколько секунд убийца перевел взгляд на провод от настольной лампы. Жестом фокусника извлек из кармана что-то белое и заткнул мне рот, убрав с горла нож.

Шея горела и не поворачивалась. Лицевые мышцы окаменели. Я пыталась выплюнуть кляп, пихала его языком, следя, чтобы убийца не заметил моих поползновений, и рискуя захлебнуться собственной слюной.

В доме стояла мертвая тишина. В ушах клокотала кровь. Господи, сделай так, чтобы Люси не проснулась.

Предыдущие жертвы подчинялись приказам маньяка. Перед глазами у меня стояли их багровые мертвые лица...

Я попыталась вспомнить все, что знала о преступнике, извлечь какую-то пользу из этих сведений. Нож лежал в нескольких сантиметрах от меня, поблескивая в свете лампы. Что, если толкнуть лампу? Она упадет, разобьется...