Сергей Дигол - Отпечатки на следах [СИ]

Дальше — больше. Я почувствовал, что сомнения атакуют неприкасаемое, а клиент для частного детектива — это святое. Почему заместитель главного редактора женского журнала, поручая расследование своего личного, можно сказать семейного дела, занимается этим на рабочем месте? И как относится главный редактор, или даже собственник журнала — кстати, я не увидел ни того, ни другого — к тому, что заместитель решает проблемы своих родственников в рабочее время? И не за служебный ли счет, осенило меня. Ну, в смысле моего гонорара. И, кстати, Нина — она, собственно, кто? Официальная сотрудница журнала «Пастель»? Тогда на каком основании ее отвлекают от прямого выполнения служебных обязанностей? И делает ли это она по своей воле, или руководствуясь — как это сейчас принято говорить — «корпоративными интерсами»?

Плохая примета — не понимать целей собственного задания. Нет, моя цель — вполне конкретная — как раз была очевидна. Но цель заказчицы, после некоторых раздумий, все больше разжигала во мне желание вернуть задаток и сесть на ближайший самолет до Москвы. Это хорошая примета — когда детектив понимает, что дело может принести больше неприятностей, чем выгоды. С другой стороны, плохая примета, и прежде всего для собственной репутации — отказываться от уже принятых на себя обязательств. Поэтому я посоветовал сомнениям переместиться из моей головы на полметра ниже, а сам по дороге к пункту сдачи в прокат автомобилей (там на мое имя была заказана машина), придумал новую примету: что скажет о грядущем дне цвет автомобиля.

Меня ждал красный Форд Фокус — не самый, надо признать, удачный с точки зрения маскировки цвет и мне даже пришлось сделать экстренный звонок Нине и попросить, чтобы во все последующие дни машины были бы серебристые — это, как я успел заметить, наиболее популярный, а значит, менее заметный цвет на кишиневских дорогах.

Красный Форд. Я естественно, подумал о крови, но через пару часов готов был признать, что окраска машины означает лишь яркость профессиональных впечатлений.

Я вычислил его в первый же день. В первый час. Да что там — сразу, стоило мне подъехать к дому, где проживает Лилия Сорочан.

Верная примета — если за квартал от дома заказчицы (вернее, ее племянницы), застыл темно–синий Фольксваген — Гольф с пялящимся на ворота дома водителем, а других автомобилей в обозримой зоне нет, значит этот единственный скорее всего и есть наблюдатель, за которым придется организовать контрнаблюдение. Что и было доказано, стоило открыться автоматическим воротам во двор, из которых появился мой заочный знакомый — желтый «Феррари» с девушкой в темных очках за рулем. Гольф сразу же резко, даже нервно сорвался с места, и мне стоило проследовать за ним в течение десяти минут, чтобы убедиться, что он и есть «хвост».

Нужно ли говорить, что вечером, оставляя в пункте проката красный «Форд», я оставил и исчерпывающие приметы — нет, не список суеверий, а обширные материалы об объекте: с полсотни цифровых фотографий, две DV-кассеты и даже его домашний адрес, ради которого мне пришлось бросить машину и дважды менять маршрутные такси вместе с объектом: он жил на окраине города, но машину оставил в центре, на платной автостоянке (разумеется, это был вариант связи, и если бы не указание неотрывно следовать за объектом, я бы вычислил и связника — того, для кого объект, конечно же, оставляет материалы в машине).

К моему удивлению, Нина, с которой мы встретились в редакции следующим вечером, не проявила никакого интереса к фигуре возможного связника — верная примета того, что заказчик наблюдения за Лилией известен моей заказчице, более того, еще раз настойчиво и даже с некоторым нетерпением повторила, что моя задача теперь, когда наблюдатель известен — вести его от и до его подъезда, с раннего утра до позднего вечера и незамедлительно сообщать по телефону о малейших изменениях в его маршруте и месторасположении.

Меня, откровенно говоря, заинтриговала подобная с трудом скрываемая нервозность; было очевидно, что заказчица не хочет, чтобы я знал организатора наблюдения за Лилией (который, вероятно, уже известен), и от профессионального соблазна выяснить это вопреки воли клиента меня удержали два фактора: во–первых, подозрение, что я — не верхняя ступень в цепочке наблюдения и что может быть еще один «хвост» — на этот раз за мной, во–вторых — увеличение гонорара, о котором меня проинформировала Нина, в случае, как она заметила, твердого соблюдения условий работы с моей стороны.