Сергей Дигол - Отпечатки на следах [СИ]

Гостиница, кстати, оказалась очень даже. Из окна номера я разглядел силуэт какого–то большого здания с синими фосфоресцирующими буквами и желтым кругом над ним. Побился с собой об заклад, что это торговый центр. А чуть дальше, видимо, сквер или небольшой парк — там виднелись деревья и пару фонарей, а вообще, нужно признаться, что, приземлившись в Кишиневе, я словно очутился в подвале — увы, не в плане обилия выпивки. В городе хоть глаз выколи, темнота, какой нет даже на окраине какого–нибудь Бутова, где, кстати, полным–полно таких молдаван, как мой сегодняшний горе–сосед по самолету.

А впрочем, замечательно выспавшись, я встал с совершенно иным, солнечным, как кишиневское утро настроением и тут же вывел новую, причем социально небесполезную примету. Если вечером вы проехались по темному, как катакомбы, Кишиневу, то наутро вам суждено сокрушаться по поводу расточительности московских властей, переводящих миллионы нефтедолларов на эту безумно–показушную иллюминацию. К чему весь этот карнавал? Не сталкиваются люди лбами — и на том спасибо, больше света и не требуется.

Настроение улучшилось еще и потому, что так происходит всегда, когда мне не терпится начать работу. Встреча была назначена на 10.00 по местному времени, и девушка на ресепшене пообещала вызвать такси к 9.45 — раньше, сказала она нет смысла, ехать от гостиницы до офиса моего заказчика не более десяти минут.

Моего заказчика… Знал бы я, насколько в данном случае неуместен мужской род и что через считанные минуты меня ждет встреча с весьма колоритной, да–да — ЗАКАЗЧИЦЕЙ. Такси доставило меня к воротам трехэтажного особняка, а один из двух вооруженных охранников, дежуривших у входа, стоило мне назваться, сразу проводил меня на второй этаж.

Не берусь судить о всем здании, но второй этаж оказался редакцией журнала с загадочным названием «Пастель». Да, через «а», и припомнив свои довольно смутные познания в эстетике, я было решил, что это журнал о живописи. Оказалось, что журнал женский, что–то вроде нашего «Космополитэна», и когда мне об этом сообщила симпатичная секретарша, я вспомнил, что, кроме охранников, по пути из вестибюля к кабинету, как оказалось заместителя главного редактора, мне не встретился ни один представитель сильного пола.

Приняла меня женщина, представившаяся Надеждой Павловной Олтяну — она и оказалась заместителем главного редактора. Что намного важнее — она оказалась и моей заказчицей. Все–таки есть, помимо вопросов безопасности, определенное преимущество в принятии заказов через надежного посредника. Иногда личность заказчика удивляет и это вносит в работу определенный колорит.

Хотя не могу сказать, что заказчица очень уж мне понравилась. Думаю, ей чуть за пятьдесят. Заметно, что в средствах она не нуждается, но весь ее стиль подачи себя, слишком уж какой–то крикливый, что ли. Зачем–то на ней была черная короткая юбка — совсем не по возрасту и не по толщине ног. Еще и облегающая. Светлые волосы налакированы до искусственного блеска — казалось, что о них можно запросто сломать расческу. В общем, приемчики, задуманные как омолаживающие, лишний раз демонстрировали, что ее молодость позади, как не пытается она себя в этом переубедить. Похоже, провинциальность сильнее даже финансовых возможностей, а может, я не вправе так судить и гораздо уместнее здесь привести старую мудрость про чужой монастырь?

Впрочем, теперь я почти уверен, что мое восприятие госпожи Олтяну субъективно и обусловлено прежде всего моим восприятием самого себя. Не могу сказать, что думаю о себе как–то по особенному и уж точно не заражен манией величия, но факт есть факт: частных детективов моего уровня в Москве наберется с десяток, и это по самой оптимистичной оценке.

Увы, Надежда Павловна не проявила ко мне должного интереса — того, которого ожидает каждая «специально приглашенная звезда», будь она, то есть «звезда» даже выходцем из немногочисленного племени скромников. Признаюсь, почувствовал себя не лучшим образом и уж точно не как штучный специалист, а как какой–то разнорабочий, которого позвали чуть ли не из соседнего двора помочь дотащить рояль до третьего этажа. Всего через пару минут после знакомства с Надеждой Павловной я поступил в распоряжение (так она и выразилась!) женщины по имени Нина, фамилия которой неизвестна мне и по сей день.

Единственное, что великодушно соизволила госпожа Олтяну перед тем как сплавила своей, как я потом понял, помощнице, это сообщить, кому мне предстоит помогать — ее родной племяннице, которая, как она меня сразу предупредила, не должна об этом подозревать.