Нора Робертс - Ложь во спасение

– А ты вор и мошенник!

– Все верно, дорогая. – Он развеселился. – Причем мастер своего дела. А ты? Ты никогда ничего не умела. Теперь сверни-ка налево на эту так называемую дорогу. Дальше езжай неспешно и аккуратно.

Пускай в его глазах она невежественная, никчемная и безропотная деревенщина, но эти горы она хорошо знает. И уже примерно представляет, куда они едут.

– Так что тогда произошло в Майами? – спросила Шелби, желая занять его разговором, отвлечь внимание, а сама тем временем сунула левую руку в карман.

– О, об этом мы еще поговорим. Нам много есть о чем поболтать.

Набирать сообщение, ведя машину и изо всех сил сдерживая слезы, было небезопасно.

Шелби молилась господу, чтобы у нее это получилось.

Потому что она теперь знала не только эти горы, но и сидящего справа мужчину. И понимала, что, прежде чем исчезнуть, он ее убьет.

Неосвещаемая проселочная дорога, извиваясь, как змея, шла в гору. Это был предлог, чтобы сбросить скорость. Шелби решила показать ему, что боится. Какой смысл сейчас демонстрировать гордость? А страх может стать и оружием. Или по крайней мере формой защиты, размышляла она, пока держала руку в кармане и пыталась набрать членораздельный текст.

– Почему ты просто не сбежал?

– Я никогда не бегаю, – все с той же самодовольной ухмылкой объявил он. – Я перемещаюсь. После дела в Майами ты была мне в самый раз, чтобы моя новая личность стала более реалистичной. Я довольно быстро понял, что в деле от тебя толку не будет, но из тебя вышло хорошее временное прикрытие.

– Почти пять лет, Ричард!

– Я и не собирался так долго держать тебя при себе, но ты залетела. А я же, Шелби, на ходу соображаю, – похвалялся он. – Кто станет подозревать семейного человека с простушкой-женой и малым ребенком? А мне надо было, чтобы куш поостыл. И чтобы Мелинда вышла. Она заключила со следствием потрясающую сделку, тут надо отдать ей должное. Я думал, ей дадут вдвое больше, и тогда мне пришлось бы все это время ждать, пока пыль не уляжется. Заметать следы. Но Мелинда всегда умела меня удивить.

– И ты ее убил.

– Я? Да я же погиб, ты забыла? Здесь направо. Почти приехали.

В этой глуши ничего нет, подумала она, всего пара охотничьих домиков. Во всяком случае, так было, когда она уезжала из Риджа.

Она нажала на телефоне «Отправить» – во всяком случае, так она надеялась, потому что теперь ей пришлось держать руль двумя руками.

– Но ты не погиб. И ты ее убил.

– А кого, скажи мне, разыскивают эти козлы? Джимми! Я вне подозрений. И так и останусь. А когда в понедельник утром заберу то, что мне принадлежит, я буду мало того что вне подозрений, а еще и с миллионами в кармане. Понимаешь, Шелби, долгосрочные планы требуют большого терпения. Вставай рядом с пикапом.

– Здесь еще кто-то есть?

– Сейчас – никого.

– Боже, Ричард, чей это дом? Кого ты еще убил?

– Это дом моего старинного приятеля. Глуши двигатель и давай сюда ключи. – Он снова ткнул в нее пистолетом. – Сама оставайся сидеть где сидишь, я сейчас тебя выпущу. Вздумаешь что-нибудь выкинуть – всажу в тебя пулю. А потом отправлюсь за Кэлли. Я знаю людей, которые неплохо заплатят за хорошенькую маленькую девочку.

Она думала, что он уже не может вызвать у нее большего отвращения.

– Это же твой ребенок! Твоя кровь!

– Ты и вправду думаешь, что меня это волнует?

– Да нет. – Шелби снова сунула руку в карман и снова судорожно застучала по клавиатуре. – Я теперь знаю, что тебя никто и ничто не волнует. А я для своей девочки сделаю все!

– Тогда наш с тобой уик-энд – или то, что от него осталось, – пройдет без осложнений.

Он вышел из машины, и она хотела запереться – не от страха, а чтобы успеть отправить новое сообщение. Но запертая дверца его только разозлит. Лучше пусть думает, что помощи ей ждать совершенно неоткуда.

И это было недалеко от истины.

Когда Ричард подошел и открыл дверцу с ее стороны, Шелби покорно вышла из машины.

– Вот наше маленькое гнездышко. – Он посветил узким фонариком, показывая дорогу к кое-как сколоченной избушке.

Хрустя гравием, она прошла по коротенькой дорожке к покосившейся веранде. Пара допотопных кресел, колченогий стол. Ничего, что можно было бы использовать как оружие.

Он сунул фонарик в карман и протянул ей ключ.

– Отпирай.

Она сделала, как было велено, и под дулом пистолета ступила с неосвещенного крыльца в такую же темную хибару. Он включил свет, и она непроизвольно вздрогнула. Свет, желтый и тусклый, шел от круглых плафонов, закрепленных под покосившимся потолком на тележном колесе.