Нора Робертс - Ложь во спасение

За последние три недели она провела в этом отеле больше времени, чем за всю предшествующую жизнь, но всякий раз, подъезжая к этому повороту на идущей в гору дороге, она невольно улыбалась при виде массивного каменного здания, выступающего из-за деревьев.

Она припарковалась и по вымощенной сланцевыми плитами дорожке направилась к широкой передней веранде, где стояли два больших белых вазона с красными и белыми бегониями и стелющимися побегами синей лобелии.

Если Эмма-Кейт с Мэттом решат и свадьбу здесь проводить, то в эти вазоны надо будет посадить что-то желтое и лавандовое, машинально подумала она.

Под приветствия персонала Шелби простучала каблучками по широким деревянным половицам вестибюля, направляясь в зал торжеств.

Декораторы уже трудились в поте лица, и она с радостью отметила, что все выбрала правильно. Столы были накрыты темно-фиолетовыми скатертями поверх белых, придававшими залу особую элегантность и служившими превосходным фоном для композиций с белыми гортензиями и прозрачных квадратных подсвечников с белыми греющими свечами.

Посадочные места были разной высоты: они предусмотрели и стулья, и табуреты – кому что нравится.

Она придумала и террасу декорировать так, чтобы она гармонировала с залом, добавить туда несколько высоких вазонов с каллами и розами, немного пионов и воздушную стелющуюся травку.

Все во вкусе Эммы-Кейт, подумала Шелби.

К тому времени как прибыли жених и невеста, все было готово – и по выражению лица подруги Шелби поняла, что каждый час ее кропотливых усилий, каждая поездка туда и обратно, каждое сражение с Битси были не напрасны.

– Ой, Шелби!

– Только без слез! А то я тоже разревусь, и весь макияж насмарку. Мы с тобой сегодня красавицы!

– Как красиво! Именно то, что я хотела. А до некоторых вещей я бы сама не додумалась. Как в сказке!

– Об этом мы и мечтали, да? – Она взяла за руки Эмму-Кейт и Мэтта и соединила их руки. – А теперь это ваша общая мечта. Объявляю вас официально помолвленными.

– У нас еще одно пожелание есть.

Шелби сунула руку в карман и вынула ее сжатой в кулак.

– Как раз одно желание осталось неизрасходованным. Что надо сделать?

– Мы с Мэттом выбрали свою песню, во всяком случае, на сегодняшний день. «Будь со мной» – ты же ее знаешь, да?

– Ну конечно, знаю.

– Мы хотим, чтобы сегодня ты ее спела для нас.

– Но у вас же тут группа играть будет!

– Шелби, мы очень хотим, чтобы ты для нас спела. – Эмма-Кейт взяла ее руки в свои. – Ну пожалуйста, Шелби! Всего одну песню! Для нас.

– Да я с радостью. Договорюсь с музыкантами, не проблема. А сейчас мы нальем вам выпить, и я вам тут все покажу, пока народ собираться не начал. Потом у вас времени уже не будет.

– Грифф следом за нами ехал, – вставил Мэтт. – Да вот и он!

– Ой, вы на него только посмотрите! – Шелби провела рукой по лацкану его темно-серого костюма и подумала, как удачно получилось, что она надела светло-серое платье. – Ты ослепителен!

– Богиня гор! – прошептал он. – Аж дыхание перехватывает.

Он поднес ее руку к губам и поцеловал. Она зарделась, хотя еще в отрочестве отучила себя от этой привычки, свойственной всем рыжеволосым.

– Благодарю, сэр. Мы вчетвером смотримся не хуже этого зала. По-моему, надо выпить шампанского. И еще, Эмма-Кейт, я хочу тебе показать открытую террасу. Деревца в кадках мы украсили гирляндами. Это просто сказка!

– Цветы, свечи и гирлянды, – прокомментировал Грифф, когда они обходили помещение. – Все сверкает, но с большим вкусом.

– Пришлось сильно укротить фантазию мисс Битси, и мне кажется, результат ее порадует. Да, кстати, обещали грозу, но не раньше полуночи.

Она постучала пальцем по карману, где лежал телефон.

– Все время проверяю прогноз, но пока все в порядке. А вот и мисс Битси. Какая красивая в этом красном платье! Пойду побеседую.

– Группа поддержки не нужна? – предложил Грифф. Она схватила его за руку.

– Больше чем когда-либо.

Она танцевала с ним. И только много позже поняла, что ни разу за весь вечер не вспомнила о других торжественных приемах и элегантных нарядах. Ни разу не подумала о Ричарде, который умел так носить смокинг, словно в нем и родился.

Все ее мысли были о том, что происходит здесь и сейчас.

Когда танцевала с отцом, она припомнила кое-какие движения, которым, по настоянию Ады-Мей, еще в юности научилась в танцевальном кружке. И еще с дедом – тут ей пришлось уступить ему первенство в чечетке, когда музыканты убыстрили темп. И с Клэем, который вообще не чувствовал ритма. И с Форрестом, который чувствовал ритм за себя и за брата.