Нора Робертс - Ложь во спасение

Он стал расстегивать молнию у нее на спине, упиваясь и наслаждаясь каждым дюймом обнажающейся кожи. Мягкой, как шелк, и гладкой, как вода в озере.

И все это принадлежит ему одному.

Он спустил с ее плеч бретельки, с упоением приник губами к ее плечам. А эти плечи сильнее, чем кажется, подумалось ему. Эти плечи сами несут свой груз, ни на кого не перекладывая.

И он хотел – жаждал – облегчить ей этот груз.

Пока же он легонько сдернул с нее платье, и оно легким облаком упало ей под ноги. Белье на ней было из тонкого зеленого кружева – в тон платью.

– Вот, специально купила, – проговорила она, видя, что он ее рассматривает, и коснулась кончиками пальцев своей груди. – Не надо было тратиться, конечно.

– Нет, надо! Я тебе все компенсирую.

– На то и расчет, – улыбнулась она, и снова он закрыл ей рот поцелуем.

Теперь поцелуй был сильнее, глубже, так что у нее даже запрокинулась голова.

Не отпуская ее, он опустился на колени – и она вместе с ним. Их губы ненадолго разъединились, и она успела стянуть с него через голову футболку, но не успела откинуть ее в сторону, так как их губы встретились вновь. Она ощущала ладонями его разгоряченную плоть, а губами уже скользила по изгибу его плеча, и вкус воды и его мыла возбуждал ее еще сильнее.

А еще – этот едва уловимый, неистребимый запах опилок, напоминавший ей, как и его мозолистые ладони, что эти руки привыкли к труду.

По ее телу пробежал трепет, следом взволновалась кровь – это он щелкнул застежкой ее лифчика. Ладони обхватили ее груди, а шероховатые подушечки больших пальцев начали ласкать соски, пробуждая в ней желание и разжигая огонь в животе.

Она чувствовала, как стремительно наливается соками, делается податливой и нетерпеливой. Но его руки продолжали игру, отыскивая все новые чувствительные места и пробуждая новые и новые желания.

Он положил ее на спину, провел пальцем по резинке ее трусиков, вдоль нежной внутренней поверхности бедра.

Она издала горловой звук – не совсем стон и не совсем вздох. Он разом воспламенился. Теперь уже в нем нарастали желания, но пока он сдерживал их, скользя рукой по изящным кружевам, разжигая под этой эфемерной преградой все более сильный жар – пока в глазах у нее не помутилось и пальцы не разжались.

Его дыхание участилось, сделалось глубже. Глаза приблизились к волшебной синеве ее глаз.

Это его женщина, снова подумалось ему. Она вся принадлежит ему.

Он наконец снял с нее эту последнюю преграду и обхватил ее плоть ладонями.

Ее пронзила молния, молния в разгар шторма, резкий выброс адреналина, наслаждение – и новый всплеск глубокого, неодолимого желания. Она потянула за его ремень, желая скорее получить все, взять и отдать.

Он притянул ее ближе, чтобы ей было удобнее, потом, когда она потянула вниз его джинсы, взял ее руки в свои, желая чуть притормозить.

– Не спеши.

Прерывисто дыша, испытывая безумное, до боли, желание, она посмотрела на него. И увидела такое же желание, такую же боль.

– Наверное, у меня терпения меньше.

– Погоди минутку. – Он поймал ее руки, снова прильнул к ней поцелуем. – Я люблю тебя.

– О боже, Грифф!

– Я должен это сказать. Мне нужно, чтобы ты это услышала. Здесь и сейчас, пока ты лежишь голая на моей веранде. Я тебя люблю. И спешить мне некуда.

– Я не могу совладать со своими чувствами, с тем, что ты со мной делаешь, даже когда тебя нет. Это что-то огромное. – Она прижалась лицом к его плечу. – Что-то невероятное.

– Это нормально. – Он слегка отодвинул ее назад, поднес ее руки к губам и осыпал поцелуями. – Так и должно быть.

Он переменил позу и лег на одеяло. Теперь она оказалась сверху. Запустил пальцы в ее волосы, упиваясь их тяжестью, непокорностью кудрей, их цветом.

У нее не было столько терпения, сколько у него, но она постаралась не торопиться и стала медленно скользить губами по его телу, одновременно касаясь и лаская его руками и чувствуя, как стучит под ее губами его сердце.

Когда наконец между ними ничего не осталось, она приподнялась над ним и впустила его.

Наполнилась им. Утонула в нем. Слилась.

Она взяла его руку и положила себе на сердце, чтобы, пока она прилаживается к его ритму, он слышал, как это сердце стучит.

Медленно. Она старалась делать все медленно и обнаружила, что в этом неспешном ритме есть поразительное наслаждение. Море блаженства накатывало на нее волнами, одна за другой, как слоистые облака.

Воздух сделался густым, как мед, солнце еще струило свои лучи, и она вместе со своим любимым плыла по этому морю, поднимаясь все выше и выше, до самых облаков. Когда она достигла самого пика и задохнулась, ей захотелось задержаться там еще. И еще, и еще. А потом она дала этим волнам унести себя в неведомые дали.