Валера Жен - Катарсис

– Будьте спокойны, я о нем позабочусь. Проведем несколько процедур, и будет, как огурчик. Не так ли, молодой человек! – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес доктор, поворачиваясь к Вадееву. – Пара уколов, витамины и калорийная пища. Будешь здоровеньким и веселеньким.

Поздний вечер.

Воскресный день заканчивается. Несколько часов разговоров и обследований дали много информации и почти ничего конкретного. Все, как один, крепко спали, видели сны – и даже пророческие. Спальный корпус №6 оставался за пределами их внимания. Это объяснялось знойным субботним днем, водными процедурами и плотным ужином. Жизнь у всех представлялась из личных удовольствий и любовных мечтаний. Если вначале всеобщее безразличие вызывало досаду, то к вечеру Алексин понял нелепость своих притязаний, сам с приятностью припомнил речные перекаты между крутыми берегами.

На фоне всех отдыхающих заметно выделяется личность Вадеева – тоже мечтателя, но все же бесценного свидетеля. Металлическая трубка, найденная недалеко от трупа Игоря Шкоды, является серьезной уликой и убедительным подтверждением правдивости показаний. В то же время Алексина не оставляет ощущение зависимости от единственного свидетеля, возникает подозрение, что поэтические наслоения в изложении Вадеева являются хорошо продуманным способом зомбирования его – следователя Алексина. Да, есть целенаправленная последовательность, и – никаких случайных деталей.

Иногда проскальзывает мысль, что расследование проводит Вадеев, а не профессиональный сыщик Алексин. Впрочем, такой метод работы свойствен именно Степану Михайловичу – он как бы подзадоривает, сам отстраняется и позволяет свидетелю выговориться на полную катушку. В минуты сомнений следователь пытался представить себя на месте парня и все больше убеждался в его искренности. В таком состоянии, в каком находился тот, невозможно придумать хитроумную цепь событий. Для ее убедительности требуется не только точное знание криминальной обстановки, особенностей ее изучения, но и особый дар, проверенный на жизненном опыте. В памяти возникает открытый мальчишеский взгляд под нависающей медицинской повязкой, художественно оформленная речь. Художник? Поэт? Единственный свидетель. Так или иначе, выбора нет. Факты поданы, надо разложить их в логической последовательности. Уже потом лакмусовая бумажка .

Поиски каких-либо улик в доме сторожа ничего не дали. Дом как дом за исключением планировки. Большую часть занимает комната для гостей на время зимнего закрытия базы, для их удобства предусмотрен отдельный выход через просторную веранду. С целью экономии площадей и тепла кухня совмещена с прихожей. Холостяцкий дом, никаких излишеств. Можно сказать, уют без особых претензий, но в художественном вкусе нельзя отказать. Стены сложены из соснового кругляка, внутри никакой особенной отделки – если не считать те же, но уже добротно отшлифованные, поверхности бревен. Даже чердак силами сторожа переделан в подобие летней спальни. В качестве постели хозяин предпочитал охапку соломы, покрытой чистой простыней. Во всем просматривается аскетизм. Рядом, на полуметровом обрезке строганой доски, – бумага, две книги по философии, шариковая ручка. Чем вызвана скромность в запросах, не трудно понять, ощущая пьянящий аромат лесного присутствия. Среди бумаг имеются дневниковые записи, точнее – афоризмы. Дневник приобщен к материалам дела, и по сути противоречат первоначальным выводам.

Изложенные в рукописи мысли заставляют задуматься, вносят сомнения в складывающуюся версию. Лощеная бумага и аккуратный почерк – тоже немаловажный показатель психологии автора. Степан Михайлович еще на чердаке успел вычитать несколько фраз. С каждым прожитым днем я все больше обогащаюсь впечатлениями от гармоничного содружества флоры и фауны. История нам доносит о существовании в прошлые времена лесных разбойников, а мне все меньше верится в единство природы и зла. Показательным примером является герой народных баллад Робин Гуд. В новых условиях проживания я не просто раскаиваюсь в своих прежних заблуждениях, а склоняюсь к мысли о присутствии только в обществе злой энергии, подчиняющей себе людей малодушных. От природы, как и сильного духом человека, всегда исходят добро и справедливость. Стихийные бедствия – естественная реакция на вандализм и жадность бездушной цивилизации.

Как будто ничего исключительного, но глубина необыкновенная в понимании и практическом следовании, казалось бы, немудреной мысли. Но никто не сомневается в плодотворности даже вынужденного одиночества. В отсутствие потребительской и отупляющей городской рекламы разыгрывается воображение, формируется правильное мышление. В соседстве с девственной природой какой-нибудь маньяк стыдится самого себя – пошлое утаивает, а едва заметные положительные сдвиги раздувает до небес. На всякий случай? Как доказать! Со слов директора Скреметы, дом построен при идейном руководстве самого Дурновцева. Поэтому небольшой, мощенный известняком, дворик по периметру окружен легкими постройками для живности. Алексин с интересом рассматривал петухов с красочным оперением и экзотичного дикобраза. Даже при отсутствии хозяина он начинал попадать под его обаяние. До посещения и обыска дома Дурновцева следователь был убежден в правильности версии с главным участием сторожа, а вновь сделанные открытия становились камнем преткновения. Теперь все поиски направлены на устранение сомнений.