Виктор Венцель - Узники плесени

– Мартина Шольц? – повторил он терпеливо, скорее даже не спрашивая, а утверждая. Голос его был каким-то пустым. Нераскрашенным. Никаким.

– Да, это я. А вы…

– Мое имя Ян Колер. Я работаю на герра Риттера. Можно сказать, я его личный водитель. Мы ожидали вашего прибытия немного раньше…

– Автобус сломался по пути в Альтштадт, – с облегчением произнесла Мартина, ощущая, как с плеч падает очередной громадный камень, – Мне жаль, что я задержала вас. Мэр тоже приехал встретить меня?

– К сожалению, у него возникли кое-какие неотложные дела, фрау Шольц, – бесцветно улыбнулся бесцветный человек, – Но он велел мне дождаться вас, и отвезти в гостиницу. Герр Риттер считает, что вам захочется отдохнуть после дороги, и особенно, после такой жары.

«Был бы мэр так учтив, не будь я прислана сюда центральной прокуратурой Берлина» – мрачно подумала Мартина, но не позволила этим мыслям отразиться на собственном лице.

– Да, это было бы замечательно. Кто-нибудь еще из моих коллег уже прибыл?

– Я не владею полной информацией о цели вашего визита, фрау Шольц, – покачал головой Колер, закуривая ужасно пахнущую жженой листвой сигарету из измятой пачки, – В мои обязанности входит сопроводить вас до гостиницы, а в восемь тридцать отвезти в мэрию. Господин Риттер очень серьезно относится к вашему приезду, и попросил, чтобы я устроил все в лучшем виде. Я бы забрал ваш багаж, если позволите.

– Очень мило, – кивнула Мартина, – Но багажа у меня с собой нет. Не планирую быть гостем Глекнера слишком долго. Вы здесь припарковали машину?

– Да, немного в стороне. Здесь парковка запрещена. Следуйте за мной. Придется пройти по самому солнцепеку, поэтому держитесь в тени.

– Я слышала, что сегодня будет дождь…

– Будет, – подтвердил Колер, выпуская облако дыма, словно природные условия зависели исключительно от него самого, – Обязательно будет.

Если Эрих и стал бы восторгаться достижениями современной науки, то объектом его симпатий стала бы телеметрия. Даже сама идея о том, что находясь на другом конце Солнечной системы можно дать команду компьютеру и связаться с далекой родной планетой, согревала его существо куда сильнее, чем крепкий черный кофе, который он варил себе на кухне или стаканчик бренди, пропущенный перед сном. Наверное, невидимая нить, названная видеосвязью, соединяющая Нергал и Землю, была одним из тех столпов, на которых держалась выдержка современных исследователей и колонистов. Эрих никогда не задумывался об этом раньше, там, на космодроме, или в офисе Меты, или в своей квартире, выходящей окнами на шумное шоссе. Но теперь, он чувствовал это кожей, и каждого сеанса ждал с нетерпением, как ребенок, которому пообещали игрушку на Рождество.

Льюис покинул рубку еще пять минут назад, но Эрих не торопился. Станцию он изучил, как свои пять пальцев, а отбытие шаттла мало волновало его – теперь это заботы астронавтов и ученых, которые через пару недель будут ночевать под звездным небом, а не в металлопластиковой гробнице со звучным названием. Работа работой, но иногда нужно и отвлекаться от проблем и обязанностей.

Когда Акен улетит, и на станции останется только полноправный смотритель, он будет проводить в этом кресле большую половину дня, разговаривая с родителями, друзьями и, конечно же, звоня Эдит и Йенсу. Эти звонки будут куда важнее всех остальных – как бы далеко от дома ты не находился, звонить своей жене и сыну не обязанность, а потребность.

«Я хороший отец, – думал Эрих, разглядывая поигрывающий всеми цветами радуги монитор в ожидании соединения, – И я хороший муж. А хорошие мужья и отцы ставят семью выше всего остального».

Отчасти на этом убеждении и держалась их маленькая семья. Вот уже восемь лет Эрих и Эдит жили душа в душу, стараясь сохранить то немногое, что имели. Через год после свадьбы Эдит родила ему сына, и сейчас была беременна второй раз. Он любил ее, а она – его. Даже не смотря на изрядный срок совместной жизни, они сумели сохранить чувственность и страсть, а расставание больше чем на несколько дней превращалось в настоящую пытку. Каждому из них сейчас было тяжело. Если бы у Эдит не возникло осложнений при беременности, требующей солидной суммы на сохранение плода в одной из лучших клиник Германии, Эрих никогда бы не рискнул отправляться в такое сомнительное путешествие, как рейс на Нергал. Так или иначе, но любовь, подразумевает под собой не только секс, красивые слова и клятвенные заверения от венца до гроба, но так же и некоторую жертвенность, на которую нужно идти, как бы тяжело она не давалась. Эрих не только думал об этом, он это знал наверняка.