Эра Эльто - Абсент для феи

– Так что тут стряслось, детектив Хилборнер?

– Саймон Майлз, двадцать три года, – перечислила уже известные факты волчица. – Временно безработный…

– Временно и, судя по всему, навечно.

Офицер Нур вежливо покашляла, выражая свое отношение к сказанному.

– … до этого продавал машины, – продолжила Гайла. – Хорошие, дорогие машины. Уволился месяц назад по личным причинам. Расчетный лист и копия увольнительного письма в барсетке, она уже в пакете для вещественных доказательств. Курит дорогие заморские сигареты, пальцы пожелтели от никотина, так что курильщик заядлый, хотя зубы хорошие, оно и понятно: статус продавца обязывал.

Детектив Вагнер подошел к столу и оглядел пепельницу, содержимое которой резвые криминалисты еще не успели опрокинуть в пакет для вещдоков. Офицер Нур склонилась над столом, изучая окурки.

– Здесь два разных типа сигарет, – озвучила она мысли Кита. – И курили они много. Возможно, просидели в номере несколько часов. На тонких след от помады, значит, тут была женщина. Помада нежно-розовая, скорее всего, она светловолосая.

– Отлично, мэм, – похвалил он ученицу. – Но стакан один. И не следа бутылки.

– Бутылка здесь, – сообщил один из криминалистов, молодой темный эльф Йонатан. Он лежал на животе и пытался разглядеть что-либо под кроватью.

– Идиот, ты же весь ковер пузом подметешь! – разозлилась Гайла. – Отпечатки обуви потом с твоего живота снимать?!

Йонатан с готовностью вскочил.

– Простите, мэм.

– Что за бутылка-то? – подобрела волчица.

– Там еще чуть-чуть осталось. Абсент.

– В следующем месяце папа обещал дать мне две недели отпуска. Можем слетать куда-нибудь. К примеру, на Гавайи. Или в Таиланд. Если ты не против.

Терри интеллигентно ковыряла вилкой ризотто, стараясь не поднимать глаза на сидевшего напротив мужчину. Она обожала итальянскую кухню, но сегодня есть не хотелось. Золотистое вечернее платье в пол с открытой спиной, одно из самых любимых, казалось уродливым мешком, туфли на высоком каблуке натерли ноги. Офицер Нур отдала бы все за то, чтобы вновь нацепить джинсы и кроссовки, а потом сесть за руль и поехать домой. Точнее, туда, где теперь был ее дом. Маленькая квартира, сверху донизу заполненная коробками с надписями «Книги», «Летняя одежда», «Бьющиеся вещи», «Обувь». Когда она все это разберет? Когда купит посуду, шторы и прочие глупые вещички, которые якобы должны быть в доме каждой женщины вроде декоративных салфеток и бесполезных ковриков?..

– Терри? – вежливо позвал Дэвид.

Она встрепенулась и отложила вилку.

– Прости. Ты что-то спросил?

– Я предложил тебе слетать куда-нибудь в следующем месяце.

– Зачем?

Дэвид отставил бокал с вином и поднес к губам салфетку.

– Ты не хочешь отметить помолвку?

– Мы помолвлены?..

Вампир победоносно улыбнулся, вернул салфетку на скатерть и достал из потайного кармана пиджака маленькую бархатную коробочку.

– Нет, но сейчас я это исправлю.

– Не так резво! – возмутилась офицер Нур. – С чего ты вообще заговорил о помолвке?

– Мы встречаемся уже два месяца. Мой отец согласен, твой – тоже. Мне кажется…

– Глаза протри, если кажется! – Молоденькая вакханка в белоснежных мехах, сидевшая за соседним столиком в компании двоих мужчин в деловых костюмах, обернулась и испытующе посмотрела на Терри. Та едва удержалась от того, чтобы показать ей язык. – Почему вы так любите все портить?!

Дэвид перекладывал бархатную коробочку из одной руки в другую так, будто выхватил из костра кусок раскаленного угля. И выражение лица у него было соответствующее – страдание пополам с плохо скрываемым раздражением.

– Я думал, тебе будет приятно, – заговорил наконец мужчина. Он выглядел таким несчастным и потерянным, что Терри стало стыдно за свои слова. И зачем она на него напустилась? Впервые встречается с обращенными их круга и не знает, о чем они думают?.. А парень он хороший. Вежливый, соглашается ходить с ней в театр, умеет вести себя за столом, разбирается в музыке и в искусстве. Идеальная партия… если не думать о том, что их познакомил ее отец. Как и с теми, кто был до Дэвида. – Может, все-таки взглянешь?

Пальцы вампира – ни одного перстня, хотя у них это принято, аккуратный маникюр, гладкая, как у женщины, кожа – открыли заветную коробочку, и Терри в немом изумлении уставилась на лежавшее внутри кольцо. Изящное изделие из храмового серебра с розовым камнем, оттенок которого на свету становился более насыщенным и переходил в алый. Таких дорогих украшений ей не дарил даже отец. Возможно, потому, что знал: они будут пылиться в шкатулке.